Они уже были в скафандрах и сидели за пультами управления, когда из-за края астероида появился нос дредноута. И произошло это почти на пять минут раньше, чем предполагала Мара. Похоже, Эстош выжимал из древнего корабля все, что мог.

— Ладно, — пробормотал Скайуокер, глядя, как мимо них проплывает металлическая громада, и стараясь выбрать наилучший момент, чтоб выскочить из их ненадежного укрытия. В поле зрения показались массивные субсветовые двигатели, изрыгающие пламя…

Послав в двигатель энергию, Люк бросил «скайспрайт» из-за астероида, направив его параллельно курсу дредноута. Избегая ионных потоков громадного корабля, он метнулся к днищу, обогнув правый борт. В свете здешнего солнца обрубки четырех взорванных пилонов выглядели, точно детали подставки для какой-нибудь модели.

— Есть что-нибудь? — спросил Скайуокер, направив корабль к левой кормовой трубе.

— Ни изменений в курсе, ни признаков слежки, — доложила Мара. — Конечно, если колонистам не хотелось чинить тут все, то кормовые датчики они, скорее всего, пропустили.

— Или они могли пропустить лишь кормовые орудия, — напомнил Люк, осторожно подводя корабль к изорванному краю пилона. Пожалуй, тут не хватит места, чтобы поднять «скайспрайт» кабиной вверх, как это делается при нормальной стыковке. Но если повернуть корабль на девяносто градусов, поставив на сопла двигателя, и двинуться носом вперед…

— Надеюсь, — пробормотала Мара, — ты не думаешь то, что я думаю, что ты думаешь.

— Думаю, — ответил Скайуокер. — Держись. Коротким импульсом он сдвинул суденышко на дюжину метров вдоль днища дредноута. Затем, выключив основной привод, направил энергию в передние маневровые двигатели, вздергивая нос «скайспрайта» кверху. Мимо заскользил обрубок пилона, и последним толчком основного двигателя Люк загнал кораблик прямо в трубу — под аккомпанемент жуткого скрежета раздираемого металла.

Подавив невольную дрожь, Скайуокер активировал переднюю причальную клешню и, выстрелив ею мимо турболифтовых кабин, накрепко вцепился в стену.

— Это был кольцевой гипердвигатель? — спросил он, выбирая слабину троса, чтобы затащить «скайспрайт» внутрь пилона еще на пару метров.

— Давай лишь скажем, что лучше бы нам не потребовалось давать отсюда деру, — откликнулась Мара. — А в остальном маневр был классный.

— Спасибо, — сказал Люк и, переключив системы «скайспрайта» в режим ожидания, проверил герметичность скафандра. — По крайней мере, нам не придется гадать, слышали ли вагаари, как мы пристыковались. Хватай набор для герметизации и пошли.

К счастью, фонарь кабины «скайспрайта» был достаточно плоским, и они смогли открыть его в здешней тесноте, не прибегая к лазерным мечам. Перебирая руками по тросу посадочной клешни, Скайуокер пробрался между припаркованными кабинами турболифта к бреши, проделанной его лазерным мечом, и протиснулся сквозь нее.

Ущерб, нанесенный этим броском, оказался даже более внушительным, чем ожидал Люк. Очевидно, за секунду до того, как клинок погас, рукоять меча стукнулась о верхнюю часть двери, из-за чего меч взмыл кверху и пробил в потолке вестибюля узкую дыру.

— Мило, — кивнув на это отверстие, сказала Мара и, передав мужу сквозь прорезь набор для уплотнения, осторожно забралась внутрь. — Ты отсек от корабля не только здешний вестибюль, но и отсек, расположенный над ним. Там есть что-то, в чем вагаари особенно нуждаются?

— Только еще один турболифтовый вестибюль, — ответил Скайуокер, озираясь.

Его лазерный меч лежал в углу, рядом с четырьмя мертвыми вагаари, оказавшимися не в том месте, когда дредноут оторвался от своих якорей и давление в вестибюле упало до вакуума.