– Они пошли туда. Теперь уже одиннадцать минут назад.

Дареллу почему-то захотелось пуститься бегом. Он вышел из домика, поднялся по широкому откосу наверх и огляделся по сторонам. Теперь он находился на одном уровне с крышами домов деревни. Отсюда была видна гавань со стоящими там яхтами и рыбацкими лодками, мол из серого камня, а ниже на берегу детская игровая площадка, устроенная администрацией отеля, с катальными горками, спортивными снарядами и каруселью.

Возле карусели собралась небольшая толпа. Кто-то из мужчин что-то крикнул и двое других помчались ко входу в отель.

Дарелл сбежал с дамбы по лестнице, которая привела его прямо на игровую площадку. Карусель была остановлена и небольшая кучка туристов, отогнав детей прочь, толпилась вокруг, тихо и настороженно перешептываясь.

На одном из миниатюрных пестро раскрашенных пони неловко лежал какой-то мужчина. Дарелл узнал О'Кифи и сразу понял, что тот мертв.

Это был грубый вызов, взрыв открытого неповиновения, мучительный, горький и бессмысленный жест.

О'Кифи убили ударом ножа в спину. Рукоятка ножа торчала из пиджака между лопатками, и солнце сверкало на украшенной драгоценными камнями эмалевой свастике. Дарелл понял, что это дубликат ножа, который он сломал Джулиану Уайльду вчера в гостиничном номере.

Он не стал подходить к О'Кифи ближе.

Глядя на тело, он просто вспомнил, с какой мягкой радостью в голосе говорил тот о своей жене и об отпуске, который собирался с ней провести.

Потом отвернулся и медленно побрел прочь.

17

Дарелл возвращался в "Гундерхоф" пешком по велосипедной тропинке в тени деревьев, с математической точностью рассаженных вдоль дороги. На теннисом корте отеля он остановился, заметив на ступеньках у входа инспектора Флааса, быстрыми сердитыми жестами отдававшего какие-то приказания своим подчиненным. Дарелл понимал, что Флаас ищет его, и если сейчас увидит, то в течение часа в сопровождении вооруженной охраны отправит в Амстердам. Он немедленно повернул назад и пошел другой дорогой.

Больше всего на свете ему сейчас нужно было время, нужен был спокойный час, чтобы подумать и взять себя в руки.

Но время превратилось в товар, ценность которого стремительно возрастала. Флаас больше не потерпит никаких самостоятельных действий. Голландская служба безопасности вскоре начнет расследование гибели О'Кифи. И большая часть агентов будет брошена на то, чтобы немедленно разыскать Дарелла. На просторах суши и моря, залитых ярким солнечным светом и обдуваемых свежим ветром, казалось, не было места, где можно спрятаться, где он мог бы поискать такие ответы, которые помогли бы рассеять окутавшую его мозг завесу.

Он присоединился к группе туристов на дамбе, подошел к стойке для велосипедов и, повинуясь какому-то импульсу, выбрал один из брошенных впопыхах приехавшей с побережья молодежной компанией. Дарелл уже довольно давно не садился на велосипед, но это искусство с годами не забывается. Так что он поехал за подростками по велосипедной дорожке вдоль шоссе, и со стороны могло показаться, что он входит в эту группу, хотя никто из смеющихся юношей и девушек не обращал на него никакого внимания.

Милях в четырех к северу от "Гундерхофа" он позволил себе остановиться, обнаружив наконец следы, ведущие к тропинке на берегу. Там он сел, прислонился спиной к дамбе и, закурив сигарету, уставился на сверкающую морскую гладь, размышляя над мучительной картиной смерти Джона О'Кифи.

Он пытался уговорить себя не думать об О'Кифи. В его деле часто приходилось неожиданно и бессмысленно терять друзей. В этих случаях следовало попытаться отыскать причину их гибели, постараться учесть их ошибки, чтобы подобное не повторить самому.