Я далеко не был уверен, что нанес смертельный удар, но счел, что с него хватит. И меня затошнило.

Я вложил в этот удар все отчаяние и страх последних шести месяцев, весь гнев, который испытал при виде моей разгромленной квартиры, всю ненависть к этому человеку, когда заметил на полу разорванную на мелкие клочки фотографию Анжелы, все омерзение к самому себе, когда был вынужден танцевать под его дудку. И всю ярость зато, что он сотворил с отцом.

И вот с чувством выполненного долга я снова опустился на диван.

Все кончено. Я сделал то, что честно и инстинктивно считал должным сделать, не превышая пределов допустимой обороны. Мой отпор соответствовал степени угрозы, и я знал, что сумею воспользоваться всеми своими шансами в суде.

И вот я опять посмотрел в окно.

И наконец-то увидел двух полицейских в синей форме, они направлялись по дорожке к дому.

Но теперь мне нужна была помощь другого рода.

Я снял трубку и позвонил Артуру.