Кажется, он это почувствовал, потому что произнес:

– Прошу вас, пожалуйста, помогите мне. – Голос его дрогнул.

Слова его задели в ней самые сокровенные струны. Он в ней нуждается. Как она может отказать?

Натали взглянула ему в лицо и почувствовала, что голова ее закружилась, ее мысли начинают путаться. Она поспешно отвернулась, но тут взгляд ее упал на Сару, которая по-прежнему тихо играла в своем уголке. Бедняжка Сара. Какое у нее бледное личико! Как же она боится своей жестокой и бездушной гувернантки! Девочка, которая рано потеряла мать, еще не вполне осознает это, но уже чувствует – произошло непоправимое. Наверняка она не понимает, за что ее наказывают, и не в ее силах этому противостоять. Так неужели она бросит эту малышку на растерзание жестокой миссис Торп? Натали закрыла глаза.

– Что же мне делать? – прошептала она. – Я не могу согласиться на ваше предложение. Никак не могу.

– Нет, можете.

Она открыла глаза и взволнованно взглянула на сидящего напротив Чейза.

– Но я никогда этим раньше не занималась! Кроме того, я не из тех людей, которые действуют под влиянием импульса, не руководствуясь здравым смыслом.

Он улыбнулся ей обезоруживающей улыбкой.

– Рад это слышать. Мне бы не хотелось, чтобы вы бросили нас с Сарой и ушли в другую семью, которой могут понадобиться услуги гувернантки.

– Но у меня нет рекомендаций, – напомнила ему Натали.

– Ну и что? У вас честное лицо. Она тихонько хмыкнула.

– И я никогда не воспитывала детей. Если бы вы дали объявление, вы могли бы найти великолепную кандидатуру, женщину, которая окончила бы одно из лучших учебных заведений по этому профилю. Или женщину, у которой в детстве была первоклассная гувернантка.

– Подобные женщины редко откликаются на объявления. Обычно они слишком заняты – днем обедами с герцогами, а вечером – танцами у Олмака.

Натали прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и шутливым тоном продолжила:

– Если вы будете плохо ко мне относиться или поступать так, что я начну чувствовать себя несчастной, я тотчас же уволюсь.

– Значит, я буду очень стараться вас не обидеть. Натали в отчаянии всплеснула руками:

– Неужели ни один из моих доводов вас не убедил?

На секунду притворившись, что раздумывает, он покачал головой с нарочитым сожалением:

– Боюсь, что нет. – И вновь с лица его исчезла улыбка. – Ну же, мисс Уиттакер, дайте мне руку в знак того, что мы с вами заключили сделку, а детали обсудим позже.

И он протянул ей руку. Рука была большая, ухоженная и на вид казалась сильной, теплой и уверенной. Пальцы были длинными и тонкими, как у пианиста. Или у человека, который запросто может задушить, вдруг пришло в голову Натали, безуспешно пытавшейся уверить себя в том, что ситуация, в какой она оказалась, просто абсурдна. Безуспешно. Против своей воли она подняла руку и положила ее на его ладонь. Длинные сильные пальцы сомкнулись. Несколько мгновений она озадаченно смотрела на их руки, потом подняла голову и взглянула ему в лицо.

И внезапно ее охватило какое-то странное чувство. Так чувствует себя человек, только что пробудившийся от сна и с удивлением обнаруживший, что уже не помнит его, но помнит, что сон этот был чрезвычайно приятный.

Она нисколько не боялась этого незнакомого человека, наоборот, у нее было ощущение, будто она вернулась домой.

Губы ее тронула несмелая улыбка.

– Когда я была девочкой, – прошептала она, – бабушка рассказывала мне, что нашей судьбой управляют звезды.

Ответная улыбка смягчила его лицо.

– Какие прелестные слова!

– Она говорила, что они танцуют на небесах и, танцуя, прочерчивают курс нашей жизни здесь, на земле.