Двор был почти пуст. Только двое мужчин в черных кожаных куртках торопливо садились в замызганный «жигуль». Машина рванула с места и скрылась в арке.

— Видали? — обернулся Иван.

Ребят рядом не было. Они почему-то остались в подъезде. Иван рванул на себя тяжелую дверь.

— Эй! Где вы?

— Здесь, — раздался из полумрака голос Павла.

Иван поспешил к ребятам. Они стояли в углу за лифтом.

— Что тут? — спросил Иван.

Впрочем, в следующий миг он сам все увидел. На полу неподвижно лежал Пашкин сосед, весь усыпанный стодолларовыми купюрами. Чуть поодаль валялся его растерзанный бордовый портфель. Иван тихо присвистнул.

— Ну и денек! Ни фига себе, первое сентября. У меня такого ещё никогда в жизни не было.

— У нас тоже, — широко раскрыла глаза Марго.

А утро начиналось вполне обыденно. Войдя в распахнутые металлические ворота школьного двора, Иван Холмский огляделся. На площадке перед школьным зданием собралась толпа. Из двух динамиков, укрепленных на стенах школы, неслась бодрая музыка. С нею успешно соперничали вопли учеников, которые бурно радовались встрече с одноклассниками после долгой летней разлуки.

«Интересно, а мне-то куда идти?» — подумал Иван.

Вопрос был не праздный. В отличие от большинства галдящих во дворе ребят, Иван явился сюда второй раз в жизни. Первый раз он пришел вместе с матерью две недели назад. Записываться в школу. Двор был тогда пуст и погружен в летнюю меланхолию. В школьном вестибюле дремала нянечка. Да и слащаво-величественную, средних лет директрису, Екатерину Дмитриевну Рогалеву-Кривицкую, посетители явно разбудили. Ивану ещё подумалось тогда, что он попал в настоящее сонное царство.

Теперь от сонной атмосферы не осталось и следа. Иван ещё раз огляделся. Рядом с одной из групп ребят стояла учительница. Во всяком случае, так решил Иван. Он подошел ближе.

— Простите, не подскажете ли, где тут находится восьмой «А»?

— Восьмой «А»? — с изумлением уставилась на него учительница. — Своих, что ли, за лето забыл?

— Совсем не забыл, — внес ясность Иван. — Просто я новенький.

— Ах, новенький, — кивнула учительница. Затем, словно уточняя, спросила: — Ты у Ольги Борисовны в классе?

— Да, — подтвердил Иван.

— Тогда чего спрашиваешь, — откликнулась его собеседница. — Вон она стоит.

Проследив, куда указывает учительница, Иван увидел коротко остриженную молодую женщину в строгом брючном костюме. Иван невольно отметил, что Ольга Борисовна больше похожа не на классную руководительницу, а на менеджера из какого-нибудь солидного офиса.

В это время одна из девочек, стоявших рядом с Ольгой Борисовной, неожиданно оглянулась и посмотрела прямо в глаза Ивану. Того словно током ударило. Огромные черные глаза будто просвечивали его насквозь. Красивое, с крупными чертами, увенчанное шапкой густых иссиня-черных волос лицо девочки оставалось при этом абсолютно серьезным. Ивану стало не по себе. Он невольно замедлил шаг и остановился.

Девочка словно только того и ждала. Уголки её губ чуть дернулись в ехидной усмешке. Лицо озарила едва заметная загадочная улыбка. Вдруг, подмигнув Ивану, она показала ему язык и немедленно отвернулась. Мальчик почувствовал, как лицо его заливает краска.

«Хорошенькое начало, — подумал он. — Если в этой «Пирамиде» все такие…» Однако медлить дольше было нельзя. Собрав остатки решимости, Иван приблизился к Ольге Борисовне:

— Скажите, пожалуйста, это восьмой «А»?

— Он самый, — подтвердила она.