Когда я обратился к изобретательству, то обнаружил, что могу мысленно представлять свои идеи, и притом очень отчетливо. Мне не нужны были модели, чертежи и опыты, я мог создавать их в уме, что я и делал. Таким образом я, не осознавая этого, пришел к развитию, как считал, нового метода материализации изобретательских концепций и идей, который радикально отличался от чисто экспериментального, непревзойденным мастером коего является, без сомнения, Эдисон. В тот момент, когда изобретатель конструирует какое-либо устройство, чтобы облечь в форму незрелую идею, он неизбежно оказывается в полной власти своих мыслей о деталях и недостатках этого механизма. Пока занимается исправлениями и переделками, он отвлекается, и из поля зрения, уходит важнейшая идея, заложенная первоначально. Вы получаете результат, но жертвуете качеством. Мой метод иной. Я не спешу приступить к конструированию. Когда у меня рождается идея, я сразу же начинаю развивать ее в своем воображении. Я меняю конструкцию, улучшаю её, ставлю опыты, привожу все в движение. Для меня совершенно неважно, запускаю я свой двигатель в мыслях или в лаборатории. Разницы никакой, результат тот же. Таким способом я могу быстро совершенствовать свое изобретение, ни к чему не прикасаясь. Когда учтены все возможные и мыслимые усовершенствования и не видно никаких слабых мест, я строю окончательное изделие. Изобретенное устройство неизменно работает так, как, по моим представлениям, ему надлежит работать, и испытания проходят так, как я планировал. За тридцать лет не было ни одного исключения. Почему должно быть иначе? Инженерной работе в области электричества и механики свойственны точные результаты. Почти каждый объект можно описать математически и просчитать результаты. Но если ситуация такова, что результаты нельзя получить строгими математическими методами или при помощи упрощенных вычислений, у нас есть весь наш опыт и все знания, из которых мы можем исходить и строить наши модели. Зачем же облекать в форму незрелую идею? В этом нет необходимости, это пустая трата энергии, денег и времени.

Здесь я хочу прояснить один момент, чтобы не возникло непонимания. Могло сложиться впечатление, что в изобретательстве все решает точный расчет, что неудачи, которые терпит изобретатель, долгие искания единственно верного решения обусловлены лишь ошибками в расчетах или несовершенством используемых им математических методов. Что в будущем, когда будут созданы автоматы, способные производить сложнейшие расчеты и даже обладающие памятью, огромной памятью, вмещающей все, что известно человечеству, изобретательство превратится в рутинную процедуру. Это не так. Автомат, созданный человеком или другим автоматом, никогда не будет обладать тем, что свойственно только человеку. Я имею в виду интуицию. Интуиция есть нечто, выходящее за пределы знания. Мы, несомненно, имеем более тонкую материю, которая дает нам возможность постигать истины, когда логическая дедукция или любое другое волевое усилие мозга тщетны Размышляя логически, мы не можем выйти за пределы определенных знаний, но интуиция позволяет преодолевать громадные расстояния.

Здесь я хочу рассказать одну историю, имеющую отношение к Эдисону, главному персонажу сегодняшнего торжества. Приехав в Америку, я познакомился с Эдисоном, и он произвел на меня необычайное впечатление.