По голосу Гриффа было заметно, что он начинает потихоньку сдаваться.

— Но все-таки, как же так произошло, что все в этой квартире до самых мелочей принадлежит Эстер Ордуэй? Почему у вас тут нет ничего своего?

— Потому что у меня и на самом деле ничего нет, — дрожащим голосом сказала она. — Я пришла сюда почти голая. Эстер подобрала меня на улице. О Боже! Как это унизительно! Как мне рассказать вам об этом?! Я была брошена, голодная, несчастная, а Эстер Ордуэй спасла меня. Я не хочу, чтобы это попало в газеты. Видите ли, я приехала в этот город, чтобы принять участие в шоу, ведь еще девочкой я мечтала стать актрисой. Мне говорили, что у них ужасная жизнь, но я никогда не слушала.

И вот я приехала и потерпела неудачу, а потом оказалась на улице, шла и мечтала только о том, чтобы согреться и поесть. Я уже стала подумывать о самоубийстве — такие ужасные мысли лезли в голову! И вдруг меня догнала Эстер и прежде, чем я сообразила, что произошло, подошла и взяла меня под руку. Она так дружески улыбнулась мне, как будто знала меня всю жизнь, и сказала: «По-моему, тебе здорово досталось, детка».

В ее голосе было столько ласки и дружеского участия, а я так изголодалась по этому. Казалось, что-то вдруг оборвалось во мне. Прямо на улице я разрыдалась. Эстер спросила меня, когда я ела в последний раз, я ответила: вчера, а может быть, позавчера. Казалось, с тех пор прошли не дни, а недели. Но я плакала не от того, что была голодна, а просто она показалась мне другом.

— И когда это случилось? — спросил Грифф. Девушка смущенно опустила глаза.

— Это случилось, — неуверенно сказала она, — всего две недели назад.

— Почему же вы обманули нас?

— Потому что я страшно боялась, что вся эта история попадет в газеты. Я знаю, как это делается. Чем-то ведь надо привлечь читателей, вот они и охотятся за такими душещипательными историями вроде моей.

— Так вы действительно помолвлены? — поинтересовался Грифф.

— Да, — кивнула она.

— И за кого же вы собираетесь замуж, Элис? — с доброй отеческой улыбкой спросил Грифф.

— Этот человек живет в том же городе, откуда я приехала, — сказала она. — Он уверен, что я здесь скоро стану известной актрисой, а потом брошу свою блистательную карьеру ради того, чтобы вернуться домой и выйти за него замуж. И вот теперь скажите, можно назвать это предательством с моей стороны, что я так обманываю его?

Грифф расхохотался, погладил ее холодную руку, а затем отодвинул стул и встал.

— Я не судья в таких вопросах, Элис; я просто криминолог, распутывающий сложное дело и старающийся обнаружить хоть что-нибудь, что поможет найти убийцу. Извините меня за то, что я так поздно побеспокоил вас.

— О Господи! — с рыданием в голосе воскликнула она. — Какой же вы милый! Вы не сердитесь на меня?

— Не знаю, — сказала он, — имеет ли это какое-то значение, сержусь я на вас или нет.

— Но, во всяком случае, вы хоть меня понимаете!

— Да, — проговорил он, — думаю, что понимаю.

Она не сводила с него благодарных глаз, пока он застегивал пальто и искал свою шляпу.

— Спокойной ночи, Элис, — попрощался он.