— Но, — возразил Николя, — разве она не из хорошей семьи? Говорят, у нее есть состоятельный родственник.

Глаза Полетты широко раскрылись и подозрительно уставились на Николя. Она облизнула губы.

— Послушайте, красавчик, вы, похоже, знаете все не хуже меня…

Николя почувствовал, как его заливает холодный пот.

— Комиссар Камюзо говорил мне, что у нее в родственниках есть лекарь…

Услышав имя комиссара, толстуха успокоилась.

— Камюзо правильно вам сказал. Родители шлюхи Ларден умерли от оспы, когда ей было всего четырнадцать лет. Ее кузен, доктор Декарт, подсуетился, забрал себе наследство, а ее отдал в учение к модистке. А дальше случилось то, что должно было случиться. Она забеременела, и ей пришлось торговать собой направо и налево. Ко мне она попала уже после нескольких лет распутной жизни. А что я? Сердце у меня доброе, я раскрыла ей свои объятия и вывела ее в люди.

Толстуха с остервенением потерла уголок глаза, где жемчужиной блеснула неизвестно откуда взявшаяся слеза, и, видимо, от волнения, залпом опустошила стакан.

— Она, наверное, ненавидит своего бесчеловечного родственника? — рискнул спросить Николя.

— Когда вы лучше узнаете женщин, красавчик, вы поймете, что с ними самые очевидные вещи далеко не всегда очевидны. Наоборот, они в превосходных отношениях. Шлюха Ларден знает, что делает, и я уверена, она непременно вернет свое наследство. Она способна так жестоко отомстить, что вам и не снилось. Да и тип этот не стоит даже веревки, на которой его надо повесить. Клиент на мою голову. Чтобы довести свое дело до конца, этот лицемерный развратник, этот вонючий святоша требует шоколад с янтарем и шпанской мушкой. Сластолюбивый крохобор, он выгадывает каждый день, а когда, наконец, отдаст деньги, начинает требовать в десять раз больше, чем заплатил. Ему, видите ли, нужно, чтобы все чинно и осмотрительно, с ужимками, в маске, товар первой свежести. А зачем ему такой товар, если он даже надкусить его не может?

— Все так серьезно?

— Еще хуже. Представьте, когда он явился сюда в прошлую пятницу, он ухитрился подраться с этим мошенником Ларденом. Они столько всего попортили!

— Но неужели человек, который, судя по вашему рассказу, сильно озабочен сохранением своей репутации, отважился свободно прийти к вам в вечер карнавала?

— Именно в вечер карнавала, красавчик, потому как по обычаю в это время все носят маски, и он не боялся, что его узнают. Не понимаю, как это случилось… Самое любопытное, что… Но хватит об этом пердуне. Поговорим лучше о наших делах.

Позднее, когда Николя стал вспоминать подробности своего разговора с Полеттой, он вдруг понял, что именно в тот момент он впервые почувствовал себя настоящим сыщиком. В считанные минуты он переступил черту, отделявшую честного человека, приверженного четким, незыблемым истинам, от полицейского агента, обязанного твердо помнить конечную цель своего расследования. Прихотливое искусство полицейского следствия предполагает маневр, расчет… и отсутствие щепетильности. Для успешного следования по избранному им нелегкому пути ему придется пожертвовать такими понятиями, как порядочность и благородство. И он с ужасом ощутил, что выбора у него не осталось.

У него не хватило времени прочувствовать последствия сделки с самим собой. И он никогда не мог восстановить цепочку своих тогдашних рассуждений, в конце которой на него внезапно снизошло озарение. Незнакомый ему внутренний голос сказал, что надо делать. Подчинившись, он развернулся к Полетте и, схватив ее за обе руки, язвительным тоном произнес:

— Самое любопытное, сударыня, вы прекрасно знаете, что эта драка не случайна.