У Николя закружилась голова, и он обеими руками уперся в столешницу, чтобы не упасть. В глазах у него потемнело, пол начал медленно уходить из-под ног. Не долго думая, привратник вытащил из кармана стеклянную фляжку, огляделся и, убедившись, что они одни, сунул ее Николя:

— Выпейте, вам станет лучше! В такие морозы у меня всегда под рукой небольшой запас рома, как и положено старому моряку. Давайте, пейте, это придаст вам силы!

От отвратительного пойла Николя закашлялся, но крепкий алкоголь согрел его, и лицо его порозовело.

— Вот и чудненько, вот вы уже и молодцом! Вы хотите видеть господина де Сартина? И он хочет вас видеть. Приказал, как только вы появитесь, так сразу к нему. Он, конечно, был не в духе, но он всегда такой. Словом, еще одному парику каюк, уж так он его терзал…

Решительно, сегодня утром всем хотелось увидеть Николя!

Секретарь осторожно поскребся в дверь, подождал, пока из кабинета выйдет посетитель, и впустил Николя.

Знакомый кабинет пустовал. Царившую в нем тишину нарушали только шелест огня в камине да шипение искр от распадавшихся на угольки прогоревших поленьев. От тепла, разлившегося по всему телу, Николя захотелось спать. Блаженное ощущение покоя вернуло ему уверенность в себе, утраченную после разговора с Антуанеттой. Борясь со сном, он оперся о заваленный папками рабочий стол и только тогда заметил, что над поставленными по другую сторону стола креслами торчат макушки двух париков. Не в силах сдвинуться с места, он, сам того не желая, стал слушать протекавшую в его присутствии беседу.

— Послушайте, дорогой мой, как мы с вами до этого докатились? — спрашивал Сартин. — Сегодня утром мне принесли письмо, откуда я узнал, что в Лондоне уже говорят о капитуляции Лалли, осажденного в Пондишери! Год назад мы потеряли наши владения в Канаде, а теперь история угрожает повториться в Индии…

Ехидный дребезжащий голос прервал начальника полиции:

— Что вы хотите, едва мы начали воевать с Англией, как на нашу голову свалился союз с Австрией. К войне на море прибавилась война на суше. А гоняться сразу за двумя зайцами… Война, знаете ли, требует денег, много денег. И полководцев. Прежде всего полководцев. А откуда им взяться, если в армии царит хаос? Законов у нас много, да толку от них… Нижние офицерские чины незаслуженно унижены, младшие офицеры разочарованы, а непомерные амбиции придворных шаркунов порождают только склоки…

— Но ведь прежде чем начинать кампанию, кто-то же о чем-то думал?

— И думал, и взвешивал. Но сладкоголосая сирена оказалась сильнее. Сами понимаете, куда нам угнаться за этой птицей… а господин Кауниц, посол его императорского величества и придворный любимчик Версаля, с удовольствием забавлял публику своими лакеями в обсыпанных мукой париках…

Над кипой досье показалась рука. Вцепившись в макушку парика, она подергала его, проверяя, прочно ли сей парик сидит на голове.

— …Он полюбезничал с красоткой, поманил ее императорской благодарностью. Она тут же открыла в себе дипломатический талант и решила сыграть новую для себя роль. Спектаклей в малых апартаментах ей уже недостаточно. Как только королевские фаворитки начинают стареть, они сразу принимаются выставлять напоказ свое благочестие и немедленно лезут в политику! Если непредвзято оценить положение дел во Франции, я бы сказал, что королевство держится только чудом. Его дряхлый, пришедший в негодность механизм развалится при первом же потрясении. А еще дерзну предположить, что наше самое большое зло заключается в том, что никто не видит масштабов нашего хаоса. Еще хуже, никто сознательно не хочет его видеть.

— Друг мой, однако вы неосторожны.

— Здесь никого нет, а с вами, Сартин, я разговариваю как с самим собой.