|
Спина, грудь, плечи — словом, все, что открыто ветрам и осадкам, выглядит ужасно. После бурных дискуссий Сергию Рапу, губернатор острова Пасхи, выбрал для нас сравнительно небольшого „маои“ высотой 2,75 метра. Массы 4–5 тонн, думаю, вполне хватит для чернового опыта… Ну что, пробуем? Канаты напряглись. Я окаменел, словно „маои“, а статуя даже не шелохнулась. Лихорадочно соображаю, что могло случиться? Рабочей силы хватает, а „маои“ даже меньше, чем в Страконицах. И тут до меня дошло: полинезийцы просто делали вид, что тянут. Заметили, что их снимают киношники, и тут же превратились в артистов. После коротких уговоров они как следует взялись за канаты, и… „маои“ шагнул. На месте сдвинутой фигуры осталась кривая борозда от граней основания. Еще один шаг, еще; На первый раз хватит… Тур Хейердал подходит поздравить меня. Наконец-то он собственными глазами увидел шагающего „маои“. Теперь надо было найти статую для серьезного опыта. Нас отвели к одинокому исполину неподалеку от Рано-Рараку. Высотой он около 4 метров, а массой — 9—10 тонн. Киногруппа, прибывшая, кстати, из Швеции, просила устроить передвижку метров на шесть. Маршрут должен проходить по камням, по развалинам старого дома в форме перевернутой лодки, по траве — так что испробуем все. Поскольку, как и в предыдущем случае, деревьев не было, пришлось вкопать четыре кола для фиксации канатов, с их помощью наклоняли и страховали „маои“. Первый шаг я снова ждал с напряжением, но все пошло гладко: канаты натянулись, статуя дрогнула и повернулась…
…Тем временем 12 полинезийцев раскачивали статую, слегка поворачивая ее из стороны в сторону. И каменный великан „пошел“. Он делал шаг за шагом, оставляя за собой вырванный дерн, разбитые камни и глубокие борозды. „ЕСЛИ ЭТОТ ПОШЕЛ, КАКОЙ УГОДНО ПОЙДЕТ!“, — оценил Тур Хейердал эксперимент». На проводимую операцию с каменными идолами пришли посмотреть сотни аборигенов, в том числе и тех самых, которых прежние исследователи использовали для перемещения статуй по земле. Теперь они изумленно взирали, как веревки держат в руках менее десяти человек — вместо былых десятков или даже сотен. И как веками стоявшая на одном месте скульптура, тяжело покачиваясь, перекочевывает на новую стоянку… Еще одна аналогичная гипотеза была выдвинута в 1986 году ленинградскими инженерами-кораблестроителями А.В. Пестуном и Р.У. Валеевым. Это была, по сути дела, модернизированная, то есть слегка доработанная, идея П. Павела. Суть гипотезы ленинградцев заключается в том, что канаты и веревки должны быть закреплены на голове статуи, а опорой в момент шага должна быть не плоскость или ребро, а точка, то есть вершина основания. Авторы этой гипотезы считают, что вывод, к которому пришли участники последней экспедиции Т. Хейердала — если двинулся один из каменных истуканов с сильно разрушенным основанием, то и какой угодно пойдет, — спорный, поскольку необходимо учитывать ряд принципиальных обстоятельств. Во-первых, большинство «маои» в 1,5–2 раза выше и в 5–6 раз тяжелее, а изменения количественные в данном случае переходят в качественные. Сопротивление повороту для самых крупных, глубоко врывшихся в грунт изваяний будет во много раз больше, что потребует для осуществления «шагания» значительно большее количество «рабочих рук». Во-вторых, поставленное на ребро изваяние погружается в грунт, упрощенно говоря, до тех пор, пока площадь контакта, ограниченная «ватерлинией», не станет достаточной для компенсации силы тяжести. При развороте вся погруженная часть будет действовать словно лемех плуга. И наконец, в-третьих: и в Страконицах, и у вулкана Рано-Рараку «маои» прошли всего несколько метров по очень простой для них дороге. В древности же истуканов передвигали на большие расстояния по пересеченной местности, по неровностям лавовых полей, по песку и мягкому грунту. |
