Он снова подумал о зелье, которым опоила ее мать. Зелье, совершенно изменившем Мерри.

Он услышал, как Алерик кричит на Гилпина, прислушался и покатился со смеху. Оказалось, Гилпин привязал козу к новой кровати Алерика. Та, унюхав сырое дерево, сгрызла одну из ножек.

Гаррон, сам того не сознавая, целый день наблюдал за Мерри. И понял, что она держится с женщинами холодно, что для нее крайне необычно. Мерри всегда душой откликалась на все, что делалось в Уореме. Но главное, и сами женщины подходили к ней далеко не так часто, как прежде. И смех в Уореме звучал все реже.

Он снова вспомнил о ведьминском зелье. Что сделала ведьма со своей дочерью? Она просто стала другой, и дело не в том, что у нее теперь распущенные волосы, и она больше не заплетает их в косы, и у волос непривычный запах.

Но дел было столько, что времени на размышления не оставалось. Серебро было подсчитано, обсуждено, снова пересчитано и еще раз обсуждено. Он и Бернелл договорились о сумме, которую последний отвезет королю. Вернее, Бернелл объявил сумму, а Гаррону, мечтавшему о втором титуле, пришлось согласиться: все равно иного выхода не было. В конце концов, это было серебро его брата. А может, Артур украл его скорее всего у лорда Ранульфа, отца Бреннана, кто знает? Для Гаррона это манна небесная, независимо от того, сколько монет останется после того, как загребущие руки короля зароются в серебряные горы.

Наутро третьего дня Гаррон, Алерик, Пэли, Хоббс и Гилпин отправились в подземелье.

Глава 48

Гаррон смотрел сквозь решетку на двоих, молча сидевших на грязном полу. Он хотел сломить их волю. Не убить. Скорее всего они готовы к допросу.

Наконец он вошел в смрадную камеру. Заключенные не подняли голов. Не сказали ни слова. Но выглядели покорными судьбе.

— Алерик, выведи «старичков» во внутренний двор. Я хочу увидеть их при солнечном свете. Полюбоваться их нарядами. Ох, как от них несет! Мы позволим им вымыться колодезной водой. Мерри сварила лавандовое мыло, дай им горшочек.

С этими словами Гаррон повернулся и, насвистывая, вышел из подземелья.

Он и его люди наблюдали, как Пэли и Хоббс сорвали женские платья с мужчин и под общий гогот стали поливать их холодной водой из ведер. Несчастные вопили, пытаясь увернуться, но хохот, свист и грубые выкрики, летевшие со всех сторон, быстро заставили их сообразить, что все их усилия бесполезны. Поэтому они смирились и принялись мыться, тем более что лавандовое мыло так приятно пахло!

— Этот человек, сэр Халрик, выглядит таким жалким! — заметила Мерри Гаррону.

— Ты права.

Гаррон стоял, скрестив руки на груди и не сводя глаз с пленников.

— Впрочем, ты провела с ним довольно много времени.

— Джейсон Бреннан довольно молод и красив, как мне и говорила мама.

— Но ты ведь видела его раньше, — беспечно заметил он. — Разве не помнишь? Он приехал в Валкорт вместе с твоей матерью.

— Да, я просто пересказала ее слова.

Она повернулась и нежно провела кончиками пальцев по его руке.

— Ты должна помнить о своей добродетели, Мерри, — шепнул он и, снова повернувшись к пленникам, небрежно обронил: — Мне нравится запах мыла. Что это за аромат?

— Откуда мне знать? — пожала плечами Мерри.

«Хотя бы потому, что ты сама его варила», — хотел пояснить Гаррон, но благоразумно промолчал. Дождавшись, пока пленники натянут штаны и туники, взятые из тюков с товарами, которые они же сами и привезли в Уорем, он скомандовал:

— Алерик, приведи их в большой зал. Пора им поделиться с нами своими сокровенными тайнами.