— Почему?

Елена помедлила, прежде чем улыбнуться:

— Со временем ты, может быть, поймешь, хотя сомневаюсь.

Глава 37

Лондон

Гаррон, не веря ушам, уставился на перепуганного парня, которого держал за руку Уолен.

— Это Томас, милорд, один из охранников конюшни.

Томас тяжело дышал. Волосы были растрепаны. Глаза дико сверкали. Кажется, он действительно изнемогал от страха.

Гаррон подступил к нему.

— Говоришь, ты видел, как двое с длинным свертком крались мимо конюшен?

— Да, милорд, то есть едва видел, потому что было темно и луна скрылась за тучами. Я различил, что это был человек, не слишком тяжелый и большой, но мужчины задыхались, словно позади был длинный путь.

— Почему ты не велел им остановиться, Томас?

Томас искоса глянул на Уолена, опустил голову и прошептал:

— У меня не было оружия. Я боялся, что эти двое меня убьют.

— Не было оружия? Ты стражник. Где же твой меч?!

Адамово яблоко молодого человека, казалось, вот-вот прорвет кожу и вырвется наружу. Грязные пальцы нерешительно теребили темные волосы.

— Милорд, — прошептал он, — я забыл его, когда сидел в сортире вместе со старым Клавером.

У Гаррона чесались руки придушить Томаса, но он сдержался.

— Кто, во имя тайного имени дьявола, этот старый Клавер?

— Старый Клавер чистит отхожие места и может рассказать занимательную историю, когда вы там задержитесь.

Гаррон не знал, чего ему хочется больше — все-таки придушить Томаса или самому умереть от смеха.

— Я представил грустное лицо матушки, — тараторил Томас, — и вспомнил о долге. Последовал за ними, потому что у восточной стены всегда стоят стражники, которые увидят их и поднимут тревогу. Но когда приблизился к стене, увидел: стражники лежат на земле и громко храпят. Я понял, что они не мертвы, а их кто-то усыпил. И уже хотел поднять тревогу, но сообразил, что, если меня не услышат, попросту убьют.

Каменное лицо Уолена не изменило выражения.

— Они до сих пор без чувств, — сообщил он Гаррону. — Вокруг разбросаны кувшины с остатками вина. Королевский врач их проверит, но я уверен, им дали сонного зелья.

Его голос был холоднее льда, покрывавшего Темзу зимой. Гаррон покачал головой. Не завидует он стражникам, когда те проснутся. Но если бы это зависело от него, он закрыл бы их в подземной тюрьме на неделю. Без еды и света.

Уолен велел Томасу продолжать.

Тот глянул на Гаррона и снова опустил глаза.

— Я пошел за ними, милорд. И даже не колебался. Тем более что в ушах раздавался голос моей бедной матери. Как раз за внешней стеной находятся лавки бондарей, а позади, в конце темного переулка, стояла телега. Они швырнули сверток в телегу и накрыли одеялом. Мне удалось взобраться на эту телегу и нырнуть под одеяло. Меня едва не вывернуло, потому что от одеяла несло падалью и прокисшим элем. Я ощупал сверток. Это была женщина, и она не шевелилась.

Гаррон не сомневался, что это мать Мерри готовила сонное зелье.