— Он слишком толстый, — возразил Влад.

— Он бройлер, — пояснил Данил. — Гормонами откормленный.

— А почему двухголовый?

— Мутант, наверное.

— Жареный мутант, — поправил Влад. — Видишь, какой красный.

— Недожаренный, — включился в обсуждение дядя Сережа. — Потому что красный. Если бы дожарили — был бы коричневый. И с луком зеленым — вон зеленая полоска сбоку на полотнище.

— А желтая полоска рядом что обозначает? — спросил Влад. — Может, лук увял и пожелтел?

— Разлуку, — сказала мама. — Желтый цвет обозначает разлуку.

— Итак, — подытожил Данил. — Флаг изображает горестную разлуку с недожаренным бройлерным мутантом в зеленом луке. Начало турнира мне нравится.

— Тише, — одернула мама. — Что-то начинается…

Действительно, устроители турнира решили не тянуть и поскорее покончить с этим мокрым делом. На арену вышел очень разноцветный человек, подудел в металлическую трубу вроде горна и прокричал что-то жизнеутверждающее. Братья, еще не забывшие «Айвенго», сразу поняли, что это герольд. Потом из-за занавесочки выехали на конях два рыцаря в сверкающих доспехах. То есть доспехи безусловно сверкали бы на солнце, если бы оно было. А так они были просто мокрые. Рыцари отражались в блестящих нагрудниках противника гораздо более толстыми и кривоногими, чем были на самом деле. А отражения коней в попонах напоминали безрогих коров, накрытых старыми половиками.

Рыцари постояли немного друг перед другом, будто не зная, чем заняться. Затем один тронул копьем щит другого. Раздался глухой звук.

— Дотронулся острым концом копья, значит, вызывает на смертный бой, — пояснил дядя Сережа, хотя и так все было понятно.

— Звук какой стукательный, — заметил Данил. — Доспехи явно пластмассовые. Вранье все.

— Ну и хорошо, — похвалила пластмассовые доспехи мама. — Таскать железные доспехи вредно для позвоночника, они тяжелые. У древних рыцарей у всех был остеохондроз.

Тем временем рыцари разъехались на разные края арены, будто раздумали сражаться в такую погоду. Кони грустно булькали по щиколотку в воде.

— Теперь обед, — радостно сказал толстяк, сидевший перед братьями. Но рыцари не спеша повернулись и — трюх-трюх-трюх — затрусили навстречу друг другу, наставив копье на противника. Они съехались и старательно сломали копья друг о друга.

— Теперь я понимаю происхождение выражения «наломать дров», — сказал дядя Сережа.

Рыцари тяжело сползли с коней в лужу и слегка постучали мечами друг о друга. Потом остановились, один взглянул на наручные часы и, решив, что стучали мало, методично продолжил стучать. Тук-тук-тук — будто гвоздь забивал. Но противник никак не забивался. Брызги от топтавшихся рыцарей летели на трибуны. Мама заслонялась зонтиком, но сквозь зонтик было не видно, «вбили» рыцаря-гвоздя в землю или еще нет.

Наконец, опять взглянув на часы, рыцарь-молоток стукнул рыцаря-гвоздя посильнее. Тот упал, не дожидаясь, пока меч до него дотронется… и вскочил с воплем, потому что лужа была холодная. Он перелег в место посуше. Рыцарь-молоток занес над ним меч…

— Теперь обед! — радостно сказал впередисидящий толстяк.

Какой-то дяденька в смешной шляпе кинул с трибуны мокрую тряпку.

— Это женский чепец, — пояснил дядя Сережа. — Называется «дамская милость». Его бросал специальный «судья чести», чтобы упавшего рыцаря не добивали.