– Гера! Что случилось?! – закричала Венера, вместе с Афиной бросившись к королеве Олимпа.

Лицо богини ужасающе побледнело.

 – Мои жрицы! Они взывают ко мне!

 – Гера, сядь! Дыши глубже и расскажи, что происходит?

Венера проводила Геру к мягкой кушетке, а Афина тем временем добыла из воздуха новый бокал амброзии, который и поспешила поднести к губам Геры; но богиня оттолкнула бокал.

 – Это все греки. Они сейчас грабят мой храм, у западной стены Трои, снаружи, – Гера провела по глазам дрожащей рукой, как будто желая прогнать ужасающую картину, – Я этого не понимаю. Они не должны грабить мои храмы. Я – богиня дома и очага, богиня брака и семьи, королева Олимпа! Зачем осквернять мои святилища?

Гера пошатнулась, словно готова была вот-вот потерять сознание.

 – Мне нужно посидеть.

 – Ты уже сидишь, – напомнила ей Афина.

 – Что же делать? – На совершенно белом лице богини выступил пот, – Мои жрицы молят о помощи!

 – Я не знаю! – Венера тяжело опустилась на кушетку рядом с Герой, взяла у Афины бокал с амброзией и осушила его одним глотком, – Я богиня любви. В моих храмах люди отдаются любви, и я не считаю это оскорблением или осквернением святилища. Иногда какой-нибудь брошенный любовник – ну, слегка сумасшедший, безусловно, – пронзает себя мечом, но тут уж ничего не поделаешь.

 – Я знаю, что делать!

Богини уставились на Афину, надевавшую на голову возникший из воздуха боевой шлем.

 – Надо ли напоминать, что я – богиня войны?

Венера и королева Олимпа одновременно помотали головами.

 – Тогда вперед! Никто не может осквернять наши храмы безнаказанно. Впрочем, вам лучше остаться здесь. Зевс, пожалуй, разгневается, что я вмешалась в это дело.

Гера медленно поднялась. Видно было, что ноги все еще плохо держат ее, однако голос королевы Олимпа прозвучал резко и твердо:

 – Да будь проклят Зевс и его приказ держаться в стороне от этой войны! Любой, кто посмеет напасть на моих жриц, будет наказан!

Венера с Герой переглянулись.

 – Мы идем с тобой, – заявила богиня любви, – Если Зевс намерен гневаться, пусть уж гневается на всех нас.

 – Да будет так, – ответила Афина. – Держитесь поближе ко мне.

Прежде чем богини растворились в воздухе, Венера махнула рукой в сторону оракула, и вокруг него возник сияющий ореол, охвативший два светлых шарика душ надежной защитой.

Богини материализовались в самом центре разрушений.

 – Ох, нет! – всхлипнула Гера.

Но сразу величественно выпрямилась и решительно сжала губы.

 – Это мои женщины! – мрачно произнесла богиня, подойдя к бесчувственным телам, – Я не могу их предать!

 – Останься с ней. А я разберусь с теми мясниками, которые пока еще здесь, – сказала Афина Венере и быстро вышла из комнаты.

Отдаленные крики и приглушенный плач разносились по всему храму.

Венера, сдерживая тошноту, подошла к Гере, склонившейся над изувеченным женским телом. Как и все женщины в этом помещении храма, погибшая смертная была одета в небесно-голубые льняные одежды, какие носили служительницы королевы Олимпа. Венера подумала, что яркий алый цвет пролитой крови выглядит нелепо и крайне оскорбительно в храме Геры, который обычно наполняли мягкие, успокоительные тона, нежная музыка, ласковые ароматы сладких благовоний и мелодичные, веселые женские голоса.

 – Это едва ли не самая старая моя жрица... – В голосе Геры слышались слезы, – Она присматривала за этим храмом больше сорока лет.

Богиня коснулась головы мертвой женщины.