|
Шагах в тридцати позади шел Оливер. Бен решил подождать друга. Ждать пришлось долго. Удивительно, что Оливер вообще столько дней продержался, но сегодня он совсем сдал: едва ноги волочил, пошатываясь на ходу. Дойдя до Бена, он рухнул на колени, сжимая в руках винтовку. — Ты давай иди. Я выдохся. Вернусь в лагерь. Бен озабоченно посмотрел на друга. — Брось, всего-то несколько миль осталось. — Не могу. Сейчас прямо здесь сдохну, — выдавил он. — Я с тобой посижу, — решительно заявил Бен. Оливер вытер лицо, смахивая снег, и прохрипел: — Вот еще! Тебе надо дальше идти. Давай вали отсюда. У Бена полопались мозоли на ногах, одежда липла к спине: кожу натерло рюкзаком до кровавых волдырей. Он сам едва держался на ногах — как тут поможешь Оливеру дойти до конца? А уж нести его на себе… К тому же малейшее колебание привело бы к отчислению и отправке обратно в часть: правила были установлены преднамеренно жестокие. — Все будет нормально, — сказал он Оливеру. — Там снизу инструктор поднимается, он отведет тебя в лагерь. Оливер махнул в ответ рукой. — Ясное дело, все будет хорошо. Проваливай к чертовой бабушке, пока обратно в часть не отправили. Ты ведь хочешь получить значок спецназовца? Вот и нечего тут рассиживаться. Бен пошел дальше — теперь ко всем прочим мучениям добавились угрызения совести. Ветер рвал с плеч накидку. Каменистый склон спускался почти отвесно вниз, ботинки скользили в снегу. На краю покрытой льдом вершины холма Бен разглядел сквозь пелену усталости появившуюся из сосновой рощицы фигуру и узнал лицо под капюшоном — лейтенант королевской артиллерии. Суровый неразговорчивый лондонец с самого начала держался особняком, а в его серых глазах читалась холодная неприступность. Последний раз Бен видел лейтенанта, когда вся группа выходила на рассвете из лагеря. — Хоуп! Не думал, что ты так далеко доберешься. — Вот как? Значит, вы ошиблись. Сэр. Лейтенант смотрел на него с легкой усмешкой. — Прикурить не найдется? — Времени нет переку… Широкая ладонь вдруг резко толкнула Бена в грудь, и он полетел кувырком по склону, увлекаемый весом рюкзака. Бен отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь и выпустил из рук винтовку. Затем ботинки пробили тонкий лед, и он провалился в вонючую грязь болотца. Лейтенант посмотрел на него сверху и пошел дальше. Бена затягивало в трясину. Тяжеленный рюкзак скинуть не удавалось: лямки слишком плотно сидели на плечах. Ухватившись за покрытые льдом стебли тростника, Бен потянулся, изо всех сил отталкиваясь ногами. Трясина хлюпнула, тростники вырвались с корнем, и Бена затянуло по пояс. Ледяная жижа засасывала его все глубже и уже поднялась до ребер. Он слабо барахтался в грязи, призывая на помощь, но крики заглушал ветер. Тошнотворная трясина неторопливо втягивала жертву в жадную пасть. Ноги онемели, плотная грязь сковывала движения. Если сейчас не выбраться, через несколько минут начнется переохлаждение. Бен быстро терял силы. Его засосало по грудь, становилось трудно дышать. Он так и умрет в этом дерьме, утонет в болоте. Бен снова напрягся… Нет, сил не хватает. — Бен! Сквозь пелену снегопада он увидел, как вниз по склону сползает солдат. Бен моргнул, вытирая лицо грязными ладонями. Фигура приблизилась. Оливер! — Держи! — Оливер протянул свою винтовку. Бен ухватился за приклад и обернул ремень вокруг запястья. |
