Решив пройтись перед сном, я вышел на «Проспекте Маркса» и пересек Красную площадь. Моросил дождь, и площадь была безлюдна. Все, как и прежде. Часовые у Мавзолея. Четко печатая шаг, от Спасских ворот идет смена караула. Куранты бьют полночь.

Я подошел к памятнику Минину и Пожарскому. Закурил и посмотрел на пьедестал. Крупными буквами на камне было написано: «Смотри–ка, князь, какая мразь в Кремле Московском завелась!»

А может быть, Постников преувеличивает? Может быть, все не так плохо? Конечно, слабо верится в то, что бывший секретарь Свердловского обкома КПСС способен вытащить Россию из дерьма, но с народа хотя бы сняли намордник. Через несколько лет, если нынешняя власть не создаст ничего путного, ее просто не изберут по новой. Хотя, с другой стороны, общеизвестно, что в политических баталиях побеждают самые безнравственные. А добровольно власть в России еще никто никогда не отдавал. Придя домой, я еще долго размышлял над будущим.

Мне позвонили через три дня. Незнакомый голос с ярко выраженным акцентом сообщил, что звонит от Постникова, и предложил встретиться. Местом встречи был назначен кооперативный ресторан «Лозанна» на Пятницкой.

Ровно в семь вечера я подошел к ресторану и огляделся. На площадке, огороженной забором из красного кирпича, стояли несколько иномарок. У входа торчали два мордоворота с тупыми, но любезными физиономиями, которые поинтересовались, заказан ли для меня столик. Молча кивнув, я прошел в зал. В полумраке играла спокойная музыка, на сцене в луче прожектора извивались в восточном танце две девицы в купальниках. Одиноко сидевший за столиком у стены смуглолицый полный мужчина помахал мне рукой и указал на стул. Я подошел и сел, не говоря ни слова.

— Очень рад познакомиться. Меня зовут Джафар, — представился толстяк. И, протянув мне меню, гостеприимно добавил: — Заказывайте.

Обилие блюд поражало. Я, немного поколебавшись, выбрал мясное ассорти и салат из креветок.

— А что будем пить? — спросил Джафар.

— Тогда, если не возражаете, возьмем коньяку. Я кивком выразил полное согласие.

— Итак, — заговорил толстяк, когда официант, поставив на стол коньяк и закуску, удалился, — вы из газет и телевидения знаете, в каком мы оказались положении после того, как наши союзники нас предали.

— Вы имеете в виду нас? — спросил я несколько вызывающим тоном.

— Не только вас, но и ряд арабских стран, которые не только не оказали нам помощь в войне с американцами, но и допустили изоляцию Ирака. Все это может очень печально кончиться. Очень печально.

— Для кого? — полюбопытствовал я.

— Для вас и для нас. Вы проиграли войну с Западом. Результат — нарушение геостратегического баланса. Во что это выльется, остается только гадать.

— Мы проиграли войну, потому что нас предали. Наши же собственные руководители.

— Я ведь окончил Академию имени Фрунзе, — сказал толстяк, усмехнувшись. — И изучал диалектический материализм. Так вот, мне кажется, что вы путаете причину и следствие.

— Не понял. Я всегда был слаб в философии.

— Вы проиграли не потому, что вас предали. Вас предали, как только стало ясно, что вы проиграли. Вас задавили долларом и высокими технологиями. В третьей мировой войне, которая закончилась пару месяцев назад, главным оружием были не пушки и танки. И даже не ракеты с ядерными боеголовками, как полагали ваши вожди, а финансы, высокие технологии и мировой рынок. Этого никак не могли понять ваши выжившие из ума на почве марксизма руководители, чего нельзя сказать, например, о китайских вождях.