— Спасибо тебе, Семпрония, за то, что привела к нам сегодня эту фурию, — произнес он страшным голосом. Набухшая вена стала пульсировать в такт спокойным ударам его сердца.

Несчастная женщина, уже понявшая, что попала в страшную ловушку, испуганно молчала, даже не пытаясь пошевельнуться.

— Вот эта женщина, — поднял руку патриций, — помогала Цицерону в прошлом году стать консулом. Это она рассказала ему о наших планах. Правда, Фульвия? — спросил он своим звенящим от напряжения голосом.

Женщина попыталась кивнуть головой, но не смогла, чувствуя, что не может пошевельнуться, даже наклонить голову.

— Какого наказания заслуживает эта женщина? — внезапно громко спросил Катилина и закричал: — Отвечайте все!

— Смерти, — громко произнес первым Лентул.

— Смерти, — как эхо повторил Цепарий.

— Смерти, — выкрикнул Цетег.

— Смерти, смерти, смерти, — раздалось по всем углам атрия.

Фульвия даже не пыталась понять, откуда исходят эти голоса. Она не сводила глаз с Катилины.

Встав со скамьи, к ней подошел Лентул.

— А может, отрезать ей язык? — спросил Лентул. — И оставить ей жизнь. Она ведь красивая женщина. Правда, Новий? — патриций посмотрел на сидевшего перед ним женоподобного римлянина.

Тот отвел глаза.

— Я спрашиваю — правда, Новий? — жестко повторил вопрос Лентул.

— Да, — не выдержал его взгляда Новий.

— Тогда бери ее, она твоя. — Лентул сделал два шага вперед и, почти не напрягая рук, разорвал платье на женщине. Затем так же спокойно разорвал хитон, сорвав строфиом. Фульвия стояла теперь обнаженная, и при слабом свете светильника было хорошо видно, как мелкая дрожь сотрясает все тело женщины.

Под взглядами Катилины и Лентула Новий нерешительно встал, подходя к женщине.

— Раздевайся, — предложил ему, улыбаясь, хозяин виллы, — вспоминай иногда, что ты мужчина.

Некоторые, сидевшие в атрии, засмеялись. Другие молчали. Чуть поколебавшись, Новий начал сбрасывать с себя одежду. Сидевший недалеко от него Вибий внезапно вздрогнул, увидев, с каким болезненным любопытством смотрит на происходящее другая женщина. Он увидел ее профиль, тени, отбрасываемые на ее лицо слабым светом светильника. Женщина была подобна богине смерти, мрачная и величественная.

Лентул поднял руку, касаясь лица Фульвии:

— Ты ведь любишь римских мужчин, Фульвия. У тебя их было так много. Чтобы тебя успокоить, нужны настоящие мужчины.

— Одевайся, Новий, — внезапно резко сказал Катилина, — не нужно доставлять последнее удовольствие этой развратнице. Лентул прав. Мы используем ее лучше в качестве жертвы великим богам.

Присутствующие в зале снова рассмеялись, словно решив, что самое страшное уже позади.

— Я не шучу, — громко крикнул Катилина, и все сразу стихло. — Каждый из вас поклянется на ее крови. Так делали более ста лет назад почитатели великого Диониса, бога Вакха. Сегодня мы снова введем эту страшную клятву. И кто нарушит ее, умрет так же, как и эта женщина.

Фульвия, поняв, что этот страшный человек уже решил ее судьбу, внезапно дико вскрикнула, но безумный взгляд Катилины продолжал держать ее. Наконец он повернул голову к Лентулу.

— Дай твой нож, — сказал он неестественно спокойным голосом.

Взяв нож у хозяина виллы, Катилина посмотрел в глаза женщины и так же спокойно сказал:

— Начинай, Пакувий.