– Тебе нравятся кентаврийки? – удивленно покосилась на проснувшегося мужа Катерина. – Но ведь они всего лишь рабыни.

– Мне не нравится рабовладение, – пробурчал Кайданов. – Я сторонник демократической формы правления.

Вообще-то, если жена не хочет, чтобы муж обращал внимание на обслугу, то не худо бы ей экипировать персонал поприличнее. Что за дурацкая мода, в самом деле, ходить обнаженными! В конце концов, у государственного деятеля такого масштаба, как лорд Борей, в голове должны возникать мысли не только сексуального характера. Георгий уже собирался высказать свои соображения Катерине, но в последний момент передумал. Ведь в чужой монастырь со своим уставом не лезут, хотя устав этого женского монастыря мог бы вогнать в краску любого арнаутского распутника.

– Я все-таки не понимаю, чем же кентавриты отличаются от нас грешных? – спросил Георгий, присаживаясь к накрытому столу.

– Как тебе не стыдно, милорд, – возмущенно зашипела на него Катерина. – Все же знают, что лучшие люди Яфета рождены от богинь и связаны с ними тысячами нитей.

– Ну а простые люди от кого рождены? – полюбопытствовал Георгий, нацеливаясь на паштет.

– Простые люди произошли от нимф, которых произвели на свет те же богини.

– А от кого богини родили нимф?

– Нимфы – это всего лишь дубликаты богинь.

– Ну да, – вздохнул Георгий. – Копии для бедных.

– А что тут удивительного, – пожала обнаженными плечиками Катерина. – Не станет же богиня вступать в сексуальную связь со всякой рванью.

– За что я тебя люблю, дорогая, так это за удивительную демократичность в суждениях.

Катерина не уловила в иронии в его словах, зато вскользь брошенное слово «люблю» она восприняла как сигнал к действию. Георгию пришлось прервать так хорошо начавшийся завтрак, дабы выполнить супружеский долг. После свершения этого во всех отношениях похвального деяния лейтенант пришел к выводу, что все суеверия арнаутцев по поводу яфетянок не более чем чушь собачья.

– Мне не совсем понятно, дорогая, откуда на Яфете взялась рвань, вступившая в связь с нимфами, – сказал Кайданов, вновь присаживаясь к столу. – О лучших людях я даже не спрашиваю, поскольку очевидно, что их породили боги. Перун, например, или Гефест. Возможно, даже Аполлон.

– И лучших людей и простолюдинов породила Зона, – отозвалась с ложа Катерина.

– Зона – это имя богини?

– Нет, Зона – не богиня. Она хаос и начало всех начал.

– Иными словами, нынешние яфетяне – потомки выходцев из Зоны и богинь?

– Да. Но далеко не все. Есть еще кентавриты, зоофиты и оборотни. В Содомии обитают гермафродиты и прочие поклонники богини Изиды, а в глубине Атлантиды, среди гор, лежит Темная страна, где живут навьи.

– А кто породил эту нечисть? Всех этих кентавритов, зоофитов и гермафродитов?

– Их породили выходцы из Зоны и дубликаты Ваала – навьи.

Георгий, разумеется, знал, что пятьсот лет назад на Яфете существовала федеральная тюрьма, которая и фигурировала в местных мифах под названием Зона. Вот уж действительно достойное начало всех начал. Заключенные и охранники, брошенные на произвол судьбы федеральными властями, видимо, разбрелись по всей планете, положив начало не только цивилизации, но и мифам, подкрепляющим ее основу.