Переговоры с бандитами между тем продолжались. По рации они передали, что им нужен уксус. Стало ясно, что приходится иметь дело с наркоманами. Им потребовался растворитель для приготовления одурманивающего зелья. Уксус был им предоставлен в обмен на нескольких детей. Потом бандиты потребовали еще один лекарственный препарат для продолжения "кайфа", и еще одна группа детей вышла на свободу.

"Правда". Со слов начальника Минераловодского производственного объединения Министерства гражданской авиации В. Бабаскина: "Зная, что ребята голодны, я пришел в цех бортпитания, где готовится еда для экипажей, уходящих в рейсы. Попросил приготовить 50 бутербродов. Но как их отнести к автобусу? Для этого требовались добровольцы.

И они нашлись в лице работников цеха Н. Булгаковой и Л. Кузьменко. Они подошли к автобусу. Без пальто, и легко одетые. Таково было требование злоумышленников, которые боялись какого-либо подвоха. Впрочем, двери оказались запертыми. Окна занавешаны одеялами, выданными, чтобы укрыть детей. Бутерброды передавали в форточки автобуса. Принимал их мальчик, которому "доверили" это "дяди" с обрезами в руках.

Надежда Георгиевна Булгакова вспоминает:

- Неожиданно уголок одной шторки приоткрылся. И я увидела личико девочки, все залитое слезами. Когда вернулась на свое рабочее место, сама разрыдалась как ребенок. До сих пор не могу успокоиться. Надо было взглянуть в те детские глаза, чтобы почувствовать все, что я испытала. Ведь в таком положении могли оказаться и мои собственные внучата".

"Комсомольская правда". Со слов учительницы литературы и русского языка орджоникидзевской средней школы № 42 Натальи Ефимовой: "Ночь в автобусе - это был какой-то кошмар. Они постоянно кололись наркотиками, угрожали, ругались при этом последними словами. Устроив туалет за занавеской, никого не выпускали из автобуса ни на минуту. Но, пожалуй, больше, чем поведение этих подонков - чего от таких еще ждать? - меня поразило, как держались дети. Не поддавшись панике, они разговаривали друг с другом, пытались даже подбодрить меня".

Между тем подполковник КГБ Евгений Шереметьев уговорил бандитов взять вместо детей заложником себя. Ночью все дети были отпущены, а безоружный Шереметьев лег на пол автобуса. Через некоторое время к вылету был готов транспортный "Ил-76" во главе с командиром экипажа А. Божковым. Всем им, восьмерым, преступники надели на руки наручники. Перед самым отлетом П. Якшиянц потребовал к себе свою жену, якобы для прощания. Жена пришла, попыталась уговорить мужа одуматься, но главарь был непреклонен. Более того, он захватил и свою жену, которая лететь в Израиль не собиралась.

2 декабря 1988 года в 15.30 "Ил-76" взял курс на Тель-Авив.

"Комсомольская правда": "Рецидивисты, захватившие самолет, дежурили в пилотской кабине по очереди.

- Попробуй только посади нас в Союзе, - стоял в дверях "Пучеглазый" (так между собой пилоты прозвали одного из бандитов). - Первая пуля, штурман, для тебя.

Штурман Сергей Грибалев молча сидел над схемой полета, определяя маршрут.

Прошли над Кисловодском. Внизу вскоре заблестело Черное море.

Там, внизу, вопрос о выдаче воздушных пиратов уже решался на правительственном уровне, но на борту самолета в качестве "дипломатов" были Виктор Алпатов и его старший товарищ Борис Ходусов. Все три часа этого рейса они провели глаза в глаза с преступниками. Тамара Фотаки, жена Якшиянца, ходила взад-вперед, рыдая:

- Ну зачем я с тобой связалась? Куда летим-то, Паша, ведь у нас же ребенок.