В общем, эти городские бездельники начали увиваться за моей сестренкой. Галлас, ее муж, не особенно возражал; ясно же, что все это несерьезно, а кроме того, у Галласа можно было поджечь конец бороды или увести всех свиней из-под носа, чтобы он хоть немного разозлился – или хотя бы заметил, что что-то не так. Вот отцу и Бардасу в самом деле не нравилось происходящее. А мне… Горгас опустил голову. – Я более всех хотел убраться подальше из Месоги и уехать в город. Когда на горизонте показались наши два знатных дурака, я понял, что это мой шанс.

Какое-то время он молчал и не двигался, потом резко продолжил.

– Мне было ясно, что у сестры появилась такая же идея. Потому что, как только она поняла, что ею интересуются, она начала их слегка сторониться – но не так, когда стараются по-настоящему отделаться. Было ясно, что она готова играть по их правилам, только если они возьмут ее с собой в город. К сожалению, юнцы были слишком тупы, чтобы разглядеть, чего она хочет. Им казалось, что дамочка просто кокетничает и набивает себе цену. Им это не нравилось: слишком сложно для их простых мозгов, да и игра не стоит свеч. Юнцы дали ей понять, что либо она даст им, чего они хотят, либо они уедут развлекаться на соседнюю ферму. Но сестренка не привыкла поддаваться, не получив своего. Прелюбодеяние как таковое ее никогда не влекло. И я увидел, что шанс отделаться от ненавистного сельского хозяйства вот вот ускользнет у меня из рук, если я немедленно не использую его.

Это произошло в день, когда они заявили о своем отъезде. Наш отец не скрывал радости по этому поводу; также и Бардас с Клефасом и наш зять Галлас, который наконец начал понимать происходящее. Сестра с загадочным видом удалилась из дома, пока два юнца ошивались на заднем дворе, ожидая, когда им подадут лошадей. Сейчас или никогда, подумал я. И вот я подошел к ним и начал выражать сочувствие – конечно же, косвенными намеками, – касательно упрямства своей сестры.

Они много мне наговорили – скорее интонациями, чем словами, и я увидел, что не ошибся в предположениях. Я посоветовал им не сдаваться так просто; вы все неправильно поняли, объяснил я им, вы просто не привыкли к манере этой женщины. Не стоило ожидать, пока она сделает первый шаг навстречу, как любая почтительная девушка; с ней нужно иначе. Действуйте силой, предложил я, возьмите сами то, чего желаете, Я старался убедить их, что это обычный стиль ее поведения, что сестра ждала, когда они поведут себя более настойчиво, чтобы с охотою им уступить. Сказал, что она не менее заинтересована в происходящем, чем они сами.

Юнцы мне поверили – конечно, они поверили! Они сказали, что это совсем другое дело и почему же это я не объяснил им раньше? Потом спросили, не знаю ли я, где она сейчас может быть. Я знал, что сестра пошла к реке мыться, и попробовал объяснить им, где ее найти. Но дураки ничего не поняли, сказали, что запутались в направлениях, и потребовали, чтобы я их проводил. Это мне подходило, так что вскоре мы выезжали со двора, и я пребывал в полной уверенности, что теперь-то уж заработал право уехать вместе с ними.

Сестра была как раз там, где я предсказывал. Сначала ухажеры пытались быть обходительными; но она пришла в ярость и принялась по-всякому их обзывать, а когда один из парней, Фериан, попробовал ее облапить, она хорошенько приложила его по лицу камнем, так что пошла кровь. Тут уж они оба потеряли всякое терпение и обошлись с ней не вполне учтиво.