– Отвали. – Мустейн отхлебнул из кружки и бросил взгляд на танцующих, которые медленно кружились под музыку.

Тайет стрельнула сигарету у бармена, давшего ей огонька, и выпустила дым в лицо Мустейну.

– Ты не на той войне, штатский, – сказала она.

– Мне не нужны твои кривлянья, ясно?

– Меня не интересует, что тебе нужно, – сказала она.

– Да, я понял.

– Нет, не понял. Ты вообще ничего не понял. – Тайет выпустила колечко дыма, потом проткнула его сигаретой и улыбнулась, довольная своей ловкостью.

– Какого черта ты вообще здесь делаешь? – спросил он. – Создаешь вьетнамский колорит… и все?

– Я консультант, – сказала Тайет.

– Ты консультируешь. Ясно. То есть, когда у старины Джо вскакивает прыщ на члене, ты говоришь: не волнуйся, все в порядке, милый.

– И это тоже. – Она бросила надоевшую сигарету на пол и раздавила острым каблучком. – Я гадаю ему по чайным листьям.

– Джо не особо похож на любителя чая.

– Он оценил его достоинства. Чайные листья позволяют заглянуть в будущее. – Тайет пошевелила скрюченными пальцами перед лицом Мустейна, словно ведьма, сотворяющая чары. – Я предсказала твой приезд, любовничек.

Несколько секунд она пристально смотрела ему в глаза, с трудом сдерживая смех, который в конце концов вылился в протяжный довольный выдох.

– Я пришла отдать тебе ключи от твоей машины. – Она засунула два пальца в вырез топа, вытащила брелок из ложбинки между грудей и уронила ключи на ладонь Мустейна. Теплые, но не настолько, как можно было ожидать.

– Я думал, ее не починят до завтра, – сказал он.

– Джо заставил рабочих поторопиться. Она припаркована у «Верного шанса».

– Поблагодари его от моего имени.

– Поблагодари сам. Ты увидишь Джо на коронации. – Тайет выгнула спину, и ее груди чуть приподнялись над вырезом топа.

– Не увижу. Я сыт по горло вашей поганой дырой.

– Не тебе решать, – сказала Тайет. – Если ты этого не понимаешь, значит, ты не понимаешь ровным счетом ничего. – Она повернулась и, тряхнув волосами, взглянула на него через плечо. – Отправляйся домой, солдат. Возвращайся в свою страну.

Она ленивой походкой направилась в глубину зала, а Мустейн отхлебнул еще пива, теплого и горького. Он смотрел, как Вайда выпивает с жирным мужчиной и его друзьями. Похоже, она весело проводила время. Он тянул свое пиво еще с четверть часа, а потом заказал стаканчик виски. Когда бармен принес виски, Мустейн протянул ему десятидолларовую купюру. Бармен отмахнулся от денег и сказал:

– Джо Дилл говорить, ты пить бесплатно, солдат.

– Что означает твой ломаный английский, приятель? Работа такая или что?

– На самом деле – да, – сказал бармен. – Я считаю это унизительным, но мне хорошо платят.

– Ты живешь в Граале?

Бармен отрицательно помотал головой.

– Я держу клуб в Панама-сити. Дилл привозит сюда весь мой персонал работать в «Майами» раз в году. Парень законченный псих, но он хорошо платит за то, что хочет получить.

– Псих? С чего ты взял?

Выразительный жест бармена, похоже, относился ко всей улице в целом.

– А что, разве неясно?

– Эй, приятель! – Это был длинноволосый паренек, чью гитару он взял на время. Коди. – Хочешь присоединиться к нам?

Мустейн только сейчас осознал, что Коди играет в этой группе, и понял теперь, кто уродовал соло Робина Трауэра.