— Но хозяйка ведь не сидела круглыми сутками в наушниках, значит, данные прослушки записывались на магнитофон.

— Разумеется, — подтвердил эксперт, — разумеется…

Он хищно посмотрел на музыкальный центр, буквально за считанные секунды разобрал его на составные части, затем так же быстро собрал. Выхватил из шкафа вращающуюся стойку с кассетами. Стойка была заполнена лишь наполовину, кассеты стояли плотно, кроме одной неподписанной. Эксперт снисходительно ухмыльнулся, предъявил конструкцию понятым и, приложив к уху один наушник, вставил кассету в магнитофон. Минут пять он слушал с непроницаемым лицом, потом протянул наушники Денису:

— Голоса узнаете?

Разговаривали два человека, речь шла о финансах и изобиловала спецтерминами, сути Денис не уловил. Что касается записи, она была не очень качественной, но узнать, кто есть кто, не составляло труда. Говорил преимущественно Гмыза. Голос его собеседника Денис не узнал, но аналитик называл его Михаилом Моисеевичем. Это был Найдич, вне всяких сомнений!

— Ну как? — переспросил эксперт.

Денис пожал плечами.

— Собственно, это не важно. По характерным эфирным шумам можно с уверенностью утверждать, что запись сделана с радиопередающего подслушивающего устройства. Экспертиза необходима только, чтобы юридически оформить очевидное. Ну-с, что вас еще интересует?

— А предвидятся еще столь же интересные находки?

— Не думаю! — мотнул головой эксперт. Видимо, он посчитал вопрос бестактным и больше с Денисом не заговаривал.

За следующие два часа действительно ничего интересного не произошло. Отпечатков Коротаевой в квартире не обнаружили. Но даже если бы их нашли, это ничего не доказывало бы. Опрос соседей тоже ничего не дал, ничего другого Денис и не ждал. Они подтвердили, что Симонян жила одна, не дебоширила, притона не содержала, хахалей пачками не водила, при встрече всегда и со всеми здоровалась. Коротаеву одна соседка опознала по фотографии, но когда она ее видела, месяц назад или полгода, вспомнить не смогла.

— Если удастся отыскать «жучок», можно ли будет установить, что запись сделана именно с него? — спросил Денис у эксперта, когда тот закончил с осмотром.

— Несомненно! — ответил эксперт с достоинством.

Собственно, обыск закончился, можно было ехать в «Глорию». Денис посмотрел на часы: почти десять! Ему показалось, что прошло немногим больше часа. Но выяснилось, не он один торчит на работе до ночи: позвонил Грязнов-старший.

— Приезжай, нужно обсудить кое-что.

— Симонян раскололась? — поинтересовался Денис не без скрытого ехидства.

— Держи карман шире! Даже имя отказалась назвать для протокола. Играет в молчанку. Пришлось закрыть. Пока на семьдесят два часа.

— А нашли что-нибудь у нее в кабинете?

— Нашли. Программное обеспечение, о котором ты говорил: распознавание речи плюс озвучивание текста. Но это, как ты сам понимаешь, ничего не доказывает. Попугать можно, но до суда дело не дотянет.

— Зато на квартире, — начал Денис, но Грязнов-старший его перебил:

— Знаю. Оборудование для прослушки и запись чьего-то разговора. Но к убийству Коротаевой это, скорее всего, не пристегнешь. Ты, кстати, узнал, кого эта Симонян писала?

— Да.

— Ладно, приезжай! И поторопись, сейчас гроза начнется.

— Так кого она писала? — спросил Грязнов-старший, когда Денис вошел в его кабинет.

— Гмызу и Найдича. У меня есть тот самый «жучок», его Щербак с Демидычем вытащили у Гмызы из мобильника.