Изменить размер шрифта - +
 – Не сахарная, не размокнешь.

 Женщина безропотно повиновалась. Завернув бездыханное тельце в мокрый полиэтилен, Николай захватил его правой рукой под мышку, а левой взял за руку обмякшую, безвольную женщину и торопливым шагом подался к кустарнику, черневшему за деревенскими огородами. Вдвоем, палками и руками они наспех соорудили «могилку», бросили в нее труп, закопали и даже заложили дерном, пообрывав ногти и искровянив пальцы.

 Домой добрались пешком на рассвете и свалились, не раздеваясь, в тяжелом сторожком сне.

 Утром, не сговариваясь подсчитали наличность. Николай сбегал в гастроном за дешевым крепленым вином. И… Когда через две недели в квартиру позвонил участковый, пришедший по заявлению соседей, обеспокоенных не только пьяным разгулом, но и странным отсутствием вечно мелькавшего во дворе Толика, ему в два хриплых голоса ответили:

 – Не заперто…

 Старая, страшная, седая женщина, пьяно покачиваясь, поднялась из-за неубранного стола и, глядя обезумевшими глазами в пол, мрачно сказала:

 – Это я во всем виновата…

  (Я. Копасев. // Детективная газета. – 1996. – №18/30)

 

 

 

 

 Черный кардинал

 

 

 Сухо щелкнули четыре выстрела. Плотный черноволосый мужчина, неестественно развернувшись, взмахнул, словно прощаясь, руками и резко осел на землю. Растерянно заметались могучие телохранители.

 На месте преступления нашли брошенную винтовку с оптическим прицелом. Ее приклад был разбит. Рядом валялись три гильзы (не четыре – по числу выстрелов, а именно три; почему об этом – позже). Чувствовалось, что работал не дилетант.

 Многие, думается, догадались, о ком речь. Но – пусть образ Черного кардинала проступает, прорисовываясь со всей контрастностью, не сразу, а примерно так, как это и было в жизни.

 

 Монгол и его наследники

 

 Он умер своей смертью в одной из престижных московских клиник.

 Геннадий Корьков, «крестный отец» российской мафии по кличке «Монгол». В конце 60-х – начале 70-х Корьков был безраздельным хозяином криминального мира столицы. Его побаивались воры в законе, трепетали «теневики» и цеховики.

 Банда Монгола состояла из тридцати человек. Наиболее активным и жестоким выбивалой был Япон-чик, Вячеслав Иваньков, много перенявший у «крестного». После разгрома банды и ареста основного состава в 1972 году Япончик избежал наказания. Так что в 1980 году Иваньков организовал собственную преступную группу. Почерк его деяний мало чем отличался от «монгольских», но, учитывая ошибки учителя, ученик значительно уменьшил число соратников. Наиболее яркие из них – Владимир Быков (Балда), Вячеслав Слива (Слива), братья Квантриш-вили, Отари и Амиран. Последний, профессиональный игрок в карты, был наводчиком. Он владел поистине золотой информацией о картежниках, имевших крупные состояния. Отари – спортсмен, сошедший с борцовского ковра иных «поединков» ради.

 

 

Из документов МВД:

 

 «В начале 1981 года Иваньков, Быков, Квантришви-ли „выбили“ деньги у игроков в карты Кумаева, Ме-нялкина, Летучего и других на сумму свыше 100 тысяч рублей (в те времена даже самые престижные „Жигули“ стоили менее 10 тыс. –  Авт. )».

 Действовали преступники дерзко. Чтобы беспрепятственно попадать в квартиру жертвы, использовали форму сотрудника милиции. В результате ничего не подозревавший хозяин спокойно открывал дверь. Его тут же валили с ног, связывали и вывозили за город. Место готовилось заранее – дача на отшибе или заброшенный дом.

Быстрый переход