Гарри шел, низко наклонившись вперед, навстречу пронизывающему ветру, и не заметил, как из темного переулка вынырнул какой-то человек и пристроился рядом.

— Ну как, видел его? — спросил незнакомец.

От неожиданности Гарри остановился и поднял глаза, но в тот самый момент луна почему-то решила спрятаться за снежные тучи, а ближайший фонарь был далековато, и все, что удалось Гарри увидеть, — лишь смутная тень на стене дома.

— Кого видел?

— Чудище! — прошипел незнакомец.

— Да, — подтвердил Гарри; почему-то это признание принесло ему облегчение. — Да, я видел Прожорное Чудище.

Чувство было такое, будто на исповеди побывал. По крайней мере, Гарри подумалось, что именно так, наверное, чувствуешь себя после исповеди, — надо сказать, он не заглядывал в церковь уже лет двадцать.

— Ну и как впечатления?

Гарри нахмурился:

— Готов съесть свою шляпу, если это не самая мерзкая тварь, какую я в жизни видал.

— Объясни-ка тогда, — попросил неизвестный, — что в этом Чудище такого, что ты ходишь глазеть на него?

— Ну… — задумался Гарри, продолжая свой путь, — трудно сказать. Но с уродами ведь всегда так: вроде и хочешь отвернуться, а не можешь.

— Значит, не можешь? — с сомнением переспросил незнакомец.

— По крайней мере, это очень трудно, — пояснил Гарри, словно извиняясь. — А почему ты спрашиваешь?

Попутчик как будто не слышал, что к нему обращаются.

— Думаешь, это правильно — выставлять Чудище напоказ?

— А почему нет? — отвечал Гарри, которому уже становилось не по себе.

В этом городе не часто случается, чтобы совершенно незнакомый человек вдруг подошел к вам на улице и ни с того ни с сего завел беседу. А если уж кто и подходил, то обычно угрожающе требовал: «Кошелек или жизнь!» При любых других обстоятельствах, если бы Гарри не был под совсем еще свежим впечатлением от встречи с чудовищем, он бы непременно дал деру.

— На что еще может сгодиться тварь вроде Прожорного Чудища? — спросил Гарри. — Разве Господь сотворил его и ему подобных не для того, чтобы нас подивить и повеселить? И потом, глядя на них, бедных уродов, мы должны вспоминать, как Бог милостив к нам, грешным. Слава Создателю, мы не такие.

Странно, что в этот момент Гарри — человек, прямо скажем, не страдавший чрезмерным религиозным рвением, — то и дело поминал Бога.

— А ты думаешь, Чудищу нравится, когда на него глазеют?

Гарри этот допрос уже порядком надоел.

— Что поделаешь, людям нужно как-то развлекаться. Я заплатил, чтобы глянуть на Чудище, — и глянул. Ну ладно, мне домой пора, всего наилучшего.

В это мгновение незнакомец шагнул к нему и преградил путь. Гарри рассердился и слегка даже испугался; он торопливо свернул направо, в короткий проулок, ведущий к реке. Гарри шел быстро, но отчетливо чувствовал: незнакомец идет следом, не отстает.