— Зачем ты это говоришь? — возразила она. — Всё и так ясно, — её веки дрогнули, и глаза увлажнились, но слёз не было.

— Мы должны попытаться найти кого-то, кто знает, как тебя вылечить, — продолжил я. — Яд не действует мгновенно. Успокойся и делай то, что я скажу.

Я достал телефон и забронировал билеты на следующий рейс до Владивостока.

— У нас есть несколько часов, чтобы добраться до аэропорта, — сказал я, беря её за руку и повёл к своему коню.

— Значит у тебя есть план? — удивлённо спросила она, но послушно последовала за мной.

— Сложно назвать это планом, но шанс всё же существует, — ответил я, не оборачиваясь.

— Но куда мы летим? — спросила Настя.

— Туда, куда я не хотел бы возвращаться по множеству причин, — сказал я, помогая ей взобраться в седло. — Ко мне домой, в мой орден, — добавил и пустил коня галопом.

Ведь если я сам не могу понять, что это за яд и как на него повлиять, то возможно Владыка Теней — глава ордена заклинателей, знает что-то об этом. И у нас просто нет другого выбора.

Мы прибыли в усадьбу герцога Орлова, где я, получив награду, рассказал ему о бедственном положении Анастасии и попросил позаботиться о моем коне Громе до нашего возвращения из Владивостока. Я собирался предложить ему деньги за содержание жеребца, но герцог, размахивая руками, категорически отказался.

— Спасите Анастасию, — он тепло похлопал меня по плечу, — и вернитесь оба невредимыми. Не беспокойтесь о коне, за ним будут прекрасно ухаживать.

Я выразил ему благодарность и поторопился на выход, так как времени у нас было в обрез. Анастасия поспешно собрала несколько вещей, затолкав их в сумку без особой аккуратности. Прощаться с Громом у меня времени не было — за нами уже подъехало такси.

Вспомнил я только о мышонке, которого в такой ситуации домой вести было невозможно, поэтому я выпустил его на улице. Маленькое существо мигом скрылось перебежав на противоположную сторону улицы.

К счастью, Платон успел вернуться к нам до вылета. В моей голове царил хаос, который я быстро пресек — волноваться больше не было смысла, мы делали всё возможное.

Прибыв в аэропорт, мы мчались на полной скорости и забежали в самолёт последними. Билеты я купил в бизнес-класс, чтобы обеспечить Анастасии комфорт. Устроившись на своих местах, я заметил, что она посинела — очевидно, яд начал влиять на неё сильнее.

*Через семь с половиной часов*

Мы покинули аэропорт Владивостока, и я нес сумку Насти. Во время полёта ей один раз стало плохо, и когда я спросил, случалось ли это раньше во время перелётов, она отрицательно покачала головой. Это подтверждало мои опасения: отравление начинало давать о себе знать.

Мы остановили такси и я дал водителю адрес заведения на окраине Владивостока, где часто бывали некроманты из замка. Поэтому предстояла долгая поездка.

На протяжении всего пути Настя молчала, глядя в окно. Я не знал, как поднять ей настроение, да и было ли это уместно? Мы оба отлично понимали, что наша ситуация была крайне серьёзной. Впервые мы вели борьбу со временем, самым беспощадным из противников.

Я тоже уставился в окно и окинул взглядом родной город. Снег обволакивал узкие улочки и флигели домов так, что издалека складывалось впечатление, будто перед тобой не реальный город, а вырезанная рождественская открытка.

Белоснежное покрывало превращало здания в архитектурные шедевры. На центральной площади, которую мы проезжали, стояла величественная ёлка, украшенная свечами и конфетами. Её свет и блеск пробивались сквозь предрассветную тьму, освещая всё вокруг.

С приходом морозов вокруг Владивостока заблестели ледяные зеркала Японского моря. Чистота и прозрачность льда создавали ощущение остановившегося времени — как бы нам с Настей не хотелось верить, что это возможно.