Все же неумолчно звенящий металл делал свое дело. Одним крылом дракон отмахнулся от Эллери, и в тот же миг с десяток мертвецов набросились на это крыло, вцепились в него и стали рвать костлявыми руками и зубами. Личи взревел, словно от боли, и дико дернулся, но мертвецы держались. Тогда дракон бросился на спину, и, когда он снова встал, от мертвых воинов осталась лишь груда костяных осколков, зато и крыло тоже отвалилось.

Нежить снова издала громоподобный рев, а потом перекусила пополам тело Эллери и разметала части по пещере.

Покойники упорно бросались на чудовище, но их становилось все меньше, звон клинков слабел. Едкая струя снова уничтожила сразу нескольких мертвецов, а передними лапами дракон разорвал какой-то скелет и в ярости раскидал кости. Еще двоих он разбил одним ударом громадного черепа.

Энтрери понял, что больше надеяться не на что. Победить эту тварь, даже с помощью нежданных союзников, не удастся.

Он посмотрел на Джарлакса, и тот впервые за время битвы встретился с ним взглядом. Дроу с извиняющимся видом пожал плечами и на глазах стал темнеть и будто бы истончаться.

Через мгновение он был больше похож на собственную тень, нежели на живое существо из плоти и крови. Он скользнул к стене и протиснулся в какую-то неприметную расщелину в камне.

Энтрери едва слышно выругался. Надо убираться отсюда, но как? По карнизу не уйдешь, там не хватает большого куска. Остается бежать, но далеко ли уйдешь с поврежденной лодыжкой? Он поковылял к другому краю пещеры, подальше от драколичи и бойни, которую он устроил костлявым мертвецам. На ходу бросив взгляд через плечо, он увидел, как громадный хвост дракона разметывает остатки сопротивления, а потом с ужасом заметил, что красные огоньки в глазницах твари остановились на нем.

Чудовище пустилось в погоню.

Энтрери лихорадочно ощупал взглядом стену перед собой. В ней было несколько темных провалов, но все слишком широкие.

Однако выбора не оставалось, и убийца устремился к самому узкому из них, входу в круглый туннель около восьми футов высотой. Едва добравшись до входа, он вспрыгнул на выступ в стене, скривился от боли в ноге, но полез еще выше, а потом подскочил и уцепился пальцами за край свода. Затем ловко закрепил там какую-то веревочку, прыгнул вниз и помчался вглубь туннеля.

Оказалось, он попал не в туннель, а в небольшую пещеру, довольно мелкую. Бежать некуда, а дракон легко влезет сюда вслед за ним.

Энтрери постарался вжаться в стену и вытащил оружие, хотя знал, что оно ему не поможет.

- Ну давай, иди! - прорычал он, больше не чувствуя страха. Раз уж ему суждено умереть здесь, то так тому и быть.

Тварь уже достигла входа и, постукивая шейными позвонками, пригнула громадную голову. Страшный череп с искореженной челюстью сунулся внутрь.

Помощи ждать было неоткуда, но Энтрери не стал отбиваться, а бросился на пол, свернулся тугим клубком и изо всех сил заорал.

Едва череп дракона проскользнул под маленькой серебряной фигуркой дракона с красными глазами, которую убийца успел повесить над входом, ловушка сработала, и чудовищный столб огня, такой, что мог бы остановить и живого дракона, обрушился вниз.

Пламя оглушительно загудело, кости загорелись, и каменный пол пещеры пошел пузырями. Драколичи остановился, но Энтрери не ощущал ничего, кроме страшного, испепеляющего жара. Он весь сжался, крепко зажмурился и орал от страха и боли. Плащ на нем вспыхнул, потом задымились волосы.

Защитники Палишука сражались храбро, поскольку ничего другого им не оставалось. Из темноты прилетало все больше и больше горгулий, и казалось, им конца не будет. Сразу после первого нападения защитники города распределились на небольшие отряды, тесно сомкнувшись вокруг тех, кто не мог за себя постоять. К чести защитников, они потеряли не многих своих, зато улицы были усеяны трупами монстров.

А в некой маленькой комнате одному бойцу некуда было деваться, поскольку, как и многие из тех, кто погиб в эту ночь, Калийа оказалась отрезанной от отрядов защитников.