— Кто ты? — дрожащим голосом спросил Миша.

— А-а… — застонал лик. — Бегите… бегите. Оно приближается…

— Как мы можем помочь тебе? — спросила Таня.

Но лик уже ничего не мог ответить, а только стонал. Между тем исходящее от него золотистое сияние усиливалось, и постепенно распространялось по колонне. Теперь и иные составляющие колонну лики начинали шевелиться, и тоже стенали. Но вот начала расползаться по колонне чернота. Эта чернота наплывала снизу, она клокотала, она один за другим поглощала лики, так что вновь они становились каменными, холодными.

— Бежим отсюда! — выкрикнула Таня, и из всех сил потащила Мишу назад — туда, где, по её мнению, был выход в дом.

Миша не сопротивлялся, он просто передвигал ноги. И вдруг тот мощный луч света, который выбивался из фонаря, затрепетал, словно сердце умирающего.

— Нет, не может быть, — молвила Таня. — Ведь фонарь был совершенно новым, и батарейки были новыми…

Миша взмахнул фонарём, и тут свет окончательно потух. Мальчик начал усиленно трясти фонарём. Много раз нажимал он на кнопку включения, но свет так и не появился…

Теперь их окружала полная, совершенно непроницаемая чернота. Даже поднесённой к лицу руки не было видно.

И хотя Миша держал Таню за руку, он спросил:

— Ты здесь?

— Да, — ответила она. — Главное, не выпускай меня.

— Не волнуйся, не выпущу, — отозвался Миша.

И вот они пошли во мраке. Напряжение нарастало. Они чувствовали, что рядом находится нечто, и это нечто наблюдает за ними, и может наброситься на них.

Холодный пот покрывал Мишино тело. Он выдохнул:

— Сколько мы уже прошагали?..

— Мы уже должны были вернуться в дом, а я по-прежнему ничего не вижу, — отозвалась Таня.

— Похоже, что мы заблудились, — простонал Миша.

— Давай считать шаги, — предложила девушка.

Они вслух начали считать шаги. Когда насчитали сотню, Миша споткнулся, и не удержался на ногах. Мишины руки стали влажными от пота, и поэтому Танина ладонь выскользнула из его ладони. Он повалился на пол, и сильно ударился лбом. Ему показалось, что на мгновенье он потерял сознание. Но вот сознание вернулось, он вскочил на ноги, и закричал громко, зовя сестру по имени.

Таня не ответила, зато издали донёсся скрежещущий хохот…

И тут ужас больший, чем когда-либо до этого захлестнул мальчика. Только теперь он понял, что, если бы раньше поблизости не было сестры, он давно бы уже сошёл с ума в этом жутком мраке. А теперь он действительно остался один, и чувствовал, как завладевает им паника. Он понимал, что ещё немного, и он просто побежит, оглашая своими воплями окружающую его могильную тишину.

И он зашептал: «Так, тихо. Главное, без паники… Просто надо всё обдумать, и тогда станет ясным, куда идти…» Некоторое время он простоял в угольной черноте. Но, как ни старался, никак не мог он успокоиться. И только возрастало напряжение.

А потом он услышал мученический стон. Позвал слабым голосом:

— Таня, это ты?.. Отзовись, пожалуйста…

И вновь раздался стон. А затем что-то заскрежетало, ударило резко. И раздались стремительно удаляющиеся шаги.

— Таня! Таня! — закричал Миша, и, не помня себя, бросился за этими шагами.

Как он ни старался бежать, но никак не мог настичь того, кто убегал от него. А потом он опять споткнулся. Кубарем прокатился по ребристому, каменному полу.