— Да.

Император был задумчив, если не сказать рассеян. Он пробормотал, обращаясь скорее к пространству перед собой, чем к Веду:

— А когда мы последний раз говорили о моих сыновьях? Ты не помнишь?

— Последний раз? Несколько лет назад. А почему вы об этом спрашиваете, Возвышенный? Что, там тоже какая-то проблема?

Халиб сделал неопределенный жест, уставившись на глянцевитую поверхность стола. Потом он с упрямой неторопливостью поднял голову и, прежде чем ответить, подождал, пока Вед полностью осознает его нынешнее настроение.

— Возможно, тебе захочется подумать о моих сыновьях и о том, как редко я упоминаю о них, прежде чем еще раз при мне назвать Лэннета глупцом. Только подумай как следует, Вед. Но я отвлекаю тебя от слишком многих дел сразу — включая расследование и подготовку нашего капитана к выполнению задания. Прости мне мою болтовню.

К тому моменту, как император умолк, красные горящие пятна успели исчезнуть с лица Веда. Теперь они сменились бледностью, поглотившей пролегавшие вдоль носа линии, и лицо управляющего сделалось одутловатым. Он рывком поднялся на ноги — как и положено дисциплинированному подчиненному в присутствии правителя, властного над жизнью и смертью.

— Мы досконально разберемся с этой засадой, Возвышенный. И я обещаю, что, когда мы закончим возиться с маскировкой Лэннета, его не узнает родная мать, а к его легенде невозможно будет придраться.

Халиб улыбнулся.

— Позаботься об этом, Вед. Я тебе доверяю.

На этот раз Вед покинул библиотеку куда поспешнее обычного. Халиб едва успел отметить про себя, что за эту ночь он сказал сразу двоим людям о том, что он им доверяет. Настоящий рекорд. Если не считать, конечно, тех случаев, когда он говорил это просто для красного словца. На этот раз император сказал именно то, что имел в виду.

Подождав несколько минут, Халиб нажал на кнопку и вызвал слугу. Слуга быстро явился на зов, и император велел подать ему в спальню легкую закуску. Они покинули библиотеку вместе, а в холле разошлись в разные стороны.

В то самое время, как Халиб автоматически отвечал на салют двух стражников, стоящих у двери его спальни, человек по имени Мард прятался за стволом дерева, что росло в одном неосвещенном парке, в отдаленном районе Коллегиума. Мард внимательно следил за ярко освещенными воротами, прорезающими высокую стену.

При этом освещении стена выглядела белоснежной. Она тянулась на добрых десять футов в высоту и на сотню — в длину, примыкая к более темной части парка. На значительном расстоянии за стеной стояло здание, но отсюда были видны только его верхние этажи. Безмятежность его архитектуры скрадывалась ночной тьмой, и, тем не менее, она оставалась очевидной. Из зашторенных окон струился рассеянный свет.

Мард постепенно перемещался, но при этом прилагал все усилия, чтобы оставаться в тени. Он знал, что в парке ему ничего не грозит; теплодетекторы, вмонтированные в ворота, были нацелены на улицу. Прожекторы, расположенные на углах, тоже были установлены так, чтобы светить параллельно высокой стене. Мард знал, что помимо сигнализации здесь должна наличествовать защитная система. Большинство домов были оборудованы той или иной разновидностью сигнализации. Официальным учреждениям позволялось, кроме того, иметь еще и защитную систему, а найти учреждение официальнее этого было бы трудно. Так что все здешние датчики способны привести в действие спусковые крючки, а проволока, протянутая поверху стены, находилась под высоким напряжением. Таящиеся под землей и управляемые электроникой мины находились на боевом взводе. Хватало здесь и других скверных сюрпризов, включая дрессированных слинкатов — хищников с гор Атика, которых за умение бесшумно подкрадываться с жертве называли еще скрадами.