— Проведите барона в мой будуар и попросите немного подождать меня, — также тихо ответила она, энергично подавляя свое волнение. — Затем вы займете мое место и позовете меня, как только маркиз проснется.

Собравшись немного с мыслями и помолившись Богу, чтобы Он вдохновил ее и поддержал в предстоящем тяжелом объяснении, она прошла в свой будуар. Гюнтер был бледен и в сильном волнении ходил по будуару. Увидя Алису, он быстро подошел к ней и, поцеловав ее руку, спросил с видимым беспокойством:

— Алиса! Что здесь происходит? Объясните мне, ради Бога эту тайну, в которой я ничего не понимаю! Марион писала мне, что маркиз умер. К несчастью, я уехал в Киль и не смог вовремя получть ее письма. Когда же прочел его, я тотчас же приехал сюда, чтобы помочь вам в таких тяжелых обстоятельствах и переговорить о будущем. И вдруг, от ваших людей я узнаю, что маркиз жив! Что значит эта мистификация?

— Это вовсе не мистификация, а странное и таинственное происшествие, в котором явно проявилась десница Божия, — серьезно ответила молодая женщина.

В кратких, но точных словах она рассказала все, что произошло со времени их разлуки, и прибавила:

— Вы понимаете, Гюнтер, что после всего, что я вам рассказала, нам надо отказаться от надежды на брак. Судьба и долг стали между нами. С вивером, искавшим только удовольствий и чувствовавшим себя хорошо только среди посторонних людей, я развелась бы во что бы то ни стало. Но теперь, когда Господь поразил моего мужа, я не могу его бросить, так как клялась перед алтарем делить с ним счастье и горе, в особенности же горе. Само Провидение указывает мне мой путь.

— Алиса, Алиса! Энтузиазм и великодушие увлекают вас. Как ни высока ваша жертва, она превосходит силы женщины. Отказаться от всех человеческих прав, от жизни, от любви, чтобы прозябать в качестве сиделки при человеке, которого вы не можете ни любить, ни уважать, разве это возможно?.. В конце концов, ведь я тоже имею права! Разве справедливо приносить меня в жертву ему?

Алиса опустила голову; губы ее нервно дрожали. Но почти тотчас же она выпрямилась и ответила тихим голосом:

— Не увеличивайте для меня тяжесть этой минуты! Неужели вы думаете, Гюнтер, что для меня не приятней было бы избрать жизнь с вами и жить счастливой и любимой, вместо того, чтобы приносить себя в жертву долгу? Но тогда в чем же была бы моя заслуга? Мое существование при больном муже, как сестры милосердия, избавляет вас от ревности; я же буду черпать силу и мир моему умершему сердцу в сознании исполненного долга. Вы сами сочли бы меня недостойной эгоисткой, если бы я поступила иначе. Наконец, есть еще одна, более важная причина, которая заставляет меня отказаться от …

— Какая причина? Я имею право знать ее, — перебил барон.

Алиса с минуту колебалась, яркий румянец залил ее лицо. Затем, наклонившись к Гюнтеру, она сказала:

— Ваша правда. Я должна сказать вам всю истину и доверяю вам то, чего не знает Беранже. Я скоро буду матерью… Невинное создание, готовящееся появиться на свет, я хочу избавить от грустного и ложного положения, в которое ставит детей развод их родителей.

Гюнтер глухо вскрикнул и быстро повернувшись, подошел к окну. Несколько минут он стоял молча. Молодая женщина с беспокойством смотрела на него, но не смела нарушить его молчания.

Когда Гюнтер обернулся, он был смертельно бледен, но имел спокойный и решительный вид.

— Вы правы, Алиса, и мне остается только покориться, — сказал он глухим, но твердым голосом. — Судьба против меня, так как она создала между вами и маркизом неразрушимую связь. Итак, прощайте! От всей души я буду молить Господа, чтобы он послал вам счастья, какого вы заслуживаете! Пусть ваш муж поймет, наконец, каким сокровищем он обладает.