– А у меня память на лица всегда хорошая была. Я тюремщику как‑то рассказал, что видел, как милорда Вальдара Камдила под Гастингсом из стога вытаскивали. Он еще смеялся очень…

– Ладно, с тобой все ясно. Значит, так. Будешь делать, что я тебе говорю, – и жизнь свою глупую сохранишь, и деньги получишь. А нет, так и деньги тебе больше ни к чему.

– Конечно, конечно, милорд! Все сделаю! – с собачьей преданностью нервно зашептал парень. – Только не топите!

– Живи, – я сделал эффектную паузу. – Пока… До ночи здесь полежишь, подумаешь. Потом за тобой придут. Все понял?

– Понял… – уныло отозвался он.

– Ну тогда приятного отдыха, – я направился обратно к двери, подобрав по дороге оброненный наемником нож. Забарабанив в филенку условным стуком, я подождал, пока хозяин откроет дверь, и, положив руку ему на плечо, зашептал:

– Дружище Оливье! Там, возле сточной канавы, лежит крепко связанный тип. Несколько минут назад он пытался выпустить мне кишки, – толстяк испуганно зажал свой рот рукой. – Не волнуйтесь, – успокоил я его. – Как видите, со мной все в порядке. Но плохо то, что это не простой разбойник с большой дороги. Его наняли мои враги – люди, должен вам сказать, очень могущественные. – Мэтр понимающе закивал, бледнея на глазах.

– Я знаю вас как человека храброго и преданного моего друга, – продолжил я психологическую обработку своего предполагаемого союзника.

– Конеч‑ч‑чно! – выдавил польщенный Оливье, клацая зубами.

– Когда стемнеет, этого негодяя надо незаметно перетащить в холодный погреб. У вас есть пустой холодный погреб?

– Есть! – с готовностью ответил хозяин, лучась бойскаутским энтузиазмом. – Мы храним там соленья на зиму.

– Вот и прекрасно. На зиму – это хорошо. Дальше. Возьмите этот джупон, – я протянул ему свою накидку. – Сходите на городскую бойню и, накрыв ею кабана, заколите его. Для верности нанесите три‑четыре удара. Когда появится корабль, идущий в Англию, вручите мою одежду придурку, который пока пусть посидит у вас в подвале. Отдайте ему также вот эти двадцать денариев – чтоб не сдох с голоду, пока доберется до Лондона. Остальное, я полагаю, он придумает сам. Да, и проследите, чтобы он не сбежал и отплыл на корабле, – дружески хлопая по плечу раздувшегося от гордости хозяина гостиницы, я, понизив голос, добавил: – Я ведь могу на вас положиться, мой славный Оливье?

– О‑о! Да‑а‑а! Можете не сомневаться, я сделаю все, чтобы помочь вам! – мэтр гордо расправил покатые плечи, отчего фламандское сукно, обтягивающее их, отчетливо затрещало. Не успел я разомкнуть дружеских объятий, как в залу гостиницы буквально влетел очередной мальчишка, носивший кодовое имя Жак, истошно вопя:

– Милорд! Милорд! Там, на площади… – он едва перевел дух.

– Ну что еще? – встревоженно спросил я.

– Там бьют вашего оруженосца!

ГЛАВА 5

Ну что, вздуем друг дружку?

Тру‑ля‑ля и Тра‑ля‑ля.

В первую минуту мне показалось, что я ослышался. Светлый образ Сэнди мало вязался с глаголом «бьют». – Что ты несешь?! – я схватил мальчишку за плечи и с силой встряхнул его несколько раз, чтобы он слегка поостыл. – Еще раз: кто кого бьет? – переспросил я мальца.

– Там! Там на площади… они дерутся! Пойдемте скорее! – паренек, не слыша моих вопросов, взахлеб делился впечатлениями. – Он его ка‑ак даст ногой! А он упал, как вскочит, и давай кулаками!.. И в глаз! Я понял, что добиться вразумительных объяснений, кто кому дал в глаз, мне не удастся даже под угрозой расправы.