Гумбольдт встал и попытался ее успокоить, но ничего не вышло. Женщина сжалась и прижала к груди подушку. Чем больше ее успокаивали, тем больше она волновалась. Исследователь понял, что дело плохо, и крикнул:

– Быстро, Оскар! Позови сестру. Пусть принесет успокоительное. Торопись!

Оскар выбежал в коридор и бросился к первой же медсестре. Через минуту в палату вошел профессор Вайсшаупт с двумя медбратьями.

Элизу с трудом успокоили. Она кричала и барахталась, так что в одиночку справиться с ней было невозможно. Чтобы удержать ее, понадобилась сила двух мужчин.

– Пожалуйста, отойдите, – велел главный врач, пока сестра набирала жидкость в шприц. – Мы вко-лем ей успокоительное. Пожалуйста, дайте руку, все хорошо.

Оскар отвернулся. Он не переносил вида иголок. Кроме того, у него сердце разрывалось, когда он смотрел на Элизу.

– Готово, – сказал доктор. – Сейчас она успокоится и немного поспит. Что случилось?

Гумбольдт печально покачал головой.

– Из ее воспоминаний выпало девять лет жизни. Я пытался освежить ее память, но, похоже, очень неудачно. Она испугалась.

– Вполне обычное дело, – ответил Вайсшаупт. – Наверное, вы слишком на нее давили.

– Только из благих намерений, – удрученно согласился Гумбольдт. – Согласен, у меня нет опыта обращения с теми, у кого амнезия.

– Это особенный случай, – успокоил его доктор. – Обычно промежуток, который пропадает из памяти, от недели до месяца. Никогда еще не слышал, чтобы забылись девять лет.

– Не можете ли вы как-нибудь вернуть воспоминания назад? Может быть, помогут долгие беседы, встречи с другими людьми, звуковые или визуальные эффекты, запахи?

Профессор покачал головой:

– Успеха не обещаю. Воспоминания исчезли из-за шока, и только шок способен вернуть их обратно.

– Думаете, ее нужно напугать?

– Хм… Нет. – Доктор помедлил. – Хочу предложить несколько более радикальный метод.

– Говорите.

Вайсшаупт сложил кончики пальцев.

– Хотя исследования мозга и находятся на ранней стадии, за последние десять лет мы добились значительных успехов. Несколько необычных методов помогли нам лучше понять сложный аппарат, который мы называем памятью. Стала очевидна такая связь: мозг реагирует на электричество, – он многозначительно посмотрел на исследователя. – Информация обрабатывается с помощью электрохимических реакций и передается дальше. При потере памяти эти цепочки обрываются. Информация существует, но ее нельзя извлечь. Может помочь только сильное «пробивание».

– Пробивание?

– Электрошоковая терапия, дорогой коллега. Электрошоковая терапия. Мы добивались хороших результатов, правда, не всегда и не на сто процентов. Некоторым совсем не удалось восстановить память, некоторым лишь частично. Но все-таки это шанс. Если вы решитесь использовать этот метод в случае с госпожой Молин, должен предупредить, что процедура не из приятных. Может привести к сильным судорогам, и более того…

– Нет, – решительно покачал головой Гумбольдт. – Я этого не хочу. – Он так сжал набалдашник трости, словно хотел стать с ней одним целым. – Ни в коем случае не стану подвергать Элизу подобному.

– Уверены? Как я уже говорил, мы добились определенного прогресса…

– Нет, никогда.

– Можно поинтересоваться почему?

Гумбольдт задумчиво уставился в пол. Все взгляды были направлены на него. Через некоторое время он поднял голову и ответил:

– По двум причинам.