– Мя-ау-у! – затянул Онуфрий, переводя медовые глаза с Олега на запертую дверь и обратно.

– Подождешь! – пропыхтел Олег, скача на одной ноге и затягивая «липучки» на кроссовке.

Пригладив волосы, Сухов вышел из квартиры. И откуда ему было знать, что больше он уже никогда не отопрет эту дверь, обитую черным дерматином, не покормит Онуфрика, не плюхнется со стоном в разваленное кресло перед теликом? Жизнь закладывала крутой вираж…

Глава 2

1

Ромейская империя, Константинополь

2007 год

Кесарь Варда выглядел бы истинным римлянином, какими запечатлевали в бюстах цезарей и августов, если бы не второй и третий подбородки. Тучный, но крепкий, с проседью в густых черных волосах, Варда все еще нравился женщинам. Мужественный профиль кесаря с широким волевым подбородком и крупным носом, с кустистыми бровями и высоким лбом так и просился на новенькие серебряные монеты. Его императорское величество Михаил Третий «Пьяница» пожаловал ему сан магистра и назначил доместиком схол. Кесарю – кесарево. Варда нахватал все титулы и звания, подобрался вплотную к трону и притулился сбоку от василевса ромеев, а по сути исполнял обязанности самого императора – алкаша и гуляки, «византийского Калигулы».

Варда поморщился и пришпорил коня – кесарь возвращался из имения-проастия. Следом пылила стража – полусотня архонта Асмуда, варанга из далекой страны Рос. Повывелись бойцы у ромеев, выродились потомки легионеров, все норовят золотом победить врага, а не железом, молитвой смиренной! А вот тавроскифы, эти варвары с Севера, не желали смирять гордыню и кротко подставлять щеки. Нет, они с великолепной уверенностью брали все, что хотела их душа и требовала плоть! Они наслаждались каждым мигом быстротечной жизни, выжимая из нее все утехи. Любить, так до безумия! Напиваться, так до смерти! Биться, так биться – с неистовством, сгорая от палящей ярости, презирая врага и погибель! Варда вздохнул. Он чувствовал опустошенность. Все его просьбы услышаны, все мечты сбылись – чего еще ждать от жизни? Пустота, холодная черная дыра разверзалась в душе и затягивала, затягивала… Хорошо Михаилу – напьется, и никаких забот! Да только пустоту в душе никаким зельем не наполнишь… Пробовал уже кесарь, тошнило долго, а толку – чуть. И девки тоже не помогают. Ни гетера Елена, черненькая очаровашка, ни Мария, первая жена протостратора Василия, ни его Евдокия, вдовствующая сноха Варды, с которой он сожительствовал при живой супруге…

Все это, кстати, знали, но выводов не делали – Варда был родным братом василиссы Феодоры, регентши при непутевом Михаиле. Какие уж тут выводы…

Вполне вероятно, что, если бы ему и далее позволяли жить по своему хотению, кесарь Варда так и затерялся бы в безымянной людской массе, не оставившей по себе ни дел, ни даже слов, а лишь один культурный слой.

Страшный 856 год словно воздвиг губительные пороги в мерном колыхании жизни Варды, накрыл ледяной водой, сбросил с водопада, закрутил, поволок, притапливая… Великий логофет Феоктист, любимец василиссы Феодоры, коему она передоверила власть, невзлюбил кесаря, а патриарх Игнатий прилюдно отказал ему в причастии – за аморальное поведение. Без разницы Варде была та евхаристия, но оскорбление, да еще на глазах у всех… Нет, этого Варда простить не мог. И не стал. Он выплыл из холодной стремнины и одолел пороги. Он подсадил Михаила на императорский трон. Он удалил сестрицу от престола и сослал ее в дальний монастырь. Он сместил патриарха Игнатия и заменил его хитроумным Фотием. Он низверг великого логофета Феоктиста, никудышнего правителя, полководца, проигравшего все сражения, а осенью того же года лично зарезал его светлость.