|
После чего я вернулся к поверженному лейтенанту. Неожиданно мне в голову пришла абсолютно безумная мысль. Летеха оказался примерно моего роста и комплекции. Содрать с него «Флору» и напялить на себя — дело двух минут. Берцы тоже подошли, хотя оказались чуть великоваты, — но это мелочи. Документы в левом нагрудном кармане? Отлично! И магазин запасной в специальном кармане штанов. Хорошо бы, чтоб не пригодился, но что-то в свете последних событий слабо в это верится. Переодевшись, я навернул на «Альпийца» глушитель и сунул пистолет за пазуху так, чтобы глушак пришелся под ремень, на котором висела кобура с «Фортом» и кожаный чехол с наручниками. Снимать его — лишние полминуты, так что пусть болтается. Итак, два навороченных пистолета, камуфла и документы лейтенанта ОСНГ — неплохое начало. Правда, сильно опасное для здоровья. Пожалуй, даже переползание через колючку Периметра и минные поля не настолько рискованное занятие, как нападение на военнослужащих, тот Периметр охраняющих. То, что я защищался, естественно, никогда не доказать. Да и некому доказывать будет — отведут к Первому кольцу, шлепнут и выкинут в Зону. На следующее утро мутанты и костей от трупа не оставят. Так что выбор у меня невелик, и, может быть, даже где-то хорошо, что все так получилось. А вот насколько хорошо — это мы узнаем в ближайшем будущем. Взяв со стола военных недопитую поллитровку питьевого спирта, я вылил ее на свою модную одежду, которую бросил в горящий камин. Дорогущие шмотки обиженно затрещали, пожираемые жадным огнем. В помещении ощутимо завоняло горелым. — Ну что, военные, всё там у вас? В зал из кухонного закутка сунулась усатая, откормленная морда — не иначе хозяин «Второго кольца». — Всё, — сказал я, приставив к мгновенно вспотевшему лбу хозяина глушитель «Альпийца». — А теперь кругом и шагом марш обратно. Хозяин «Второго кольца» выполнил команду с проворством «духа со стажем» и метнулся в кухонный туман, пожалуй, даже слишком поспешно. Я шагнул следом — и посторонился, пропустив мимо себя удар разделочным топором. За косяком стоял некто в грязно-белом облачении с внушительным животом наперевес — наверно, повар, решивший, что ему удастся то, что не удалось профессионалам. Тяжелый топор на длинной ручке, не встретив сопротивления, воткнулся в пол, потянув за собой хозяина. Ну я и долбанул рукоятью «Альпийца» по возникшему передо мной жирному затылку — не ждать же пока повар повторит попытку разделать меня словно говяжью тушу. Мигом обмякшее тело повара мягко плюхнулось на живот и распласталось на полу, разбросав руки и ноги словно большая морская звезда. Я перешагнул через него и осмотрелся. Кухня как кухня, по которой давно плачет санэпидстанция, — большая и вонючая. Плиты, баки, лопатки-поварешки, развешанные на стенах, и кружки-тарелки в специальных проволочных подставках. Хозяин, прижавшийся к краю длинного стола и белый от страха, словно его мукой обсыпали. Официантка у стены, тоже бледная с лица несмотря на румяна, уставившаяся на меня большими коровьими глазами. И большая стальная дверь, которой в кухне явно не место. — Там что? — качнул я стволом пистолета в сторону странной двери. — А… мме… — сказал хозяин, явно уступавший в отваге своему повару. |
