|
Эта своеобразная «губка», нейтрализующая радиоактивное излучение, встречается достаточно редко и стоит немало. Признаться, «Выверт» таких размеров я видел впервые, и чистить им воду — это все равно, что поддерживать огонь в печке стодолларовыми купюрами. Но, с другой стороны, хозяин-барин, а помыться-постираться и вправду надо. С гигиеническими процедурами я закончил довольно быстро — слабо искрящаяся вода из волшебной бочки Лесника смывала все лишнее с тела и одежды не хуже ацетона. Надо взять на заметку. Если разбогатею когда-нибудь до полного презрения к материальному, тоже буду воду с самогоном чистить «Вывертами», в кальян заправлять «Пузыри», а похмелье лечить не рассолом, а «Батарейками». Развлекая себя такими мыслями, я отжал разгрузку и камуфляж, повесил на плечо сумку с магазинами, взял в свободную руку автомат и в форме одежды номер два — штаны плюс футболка — прошествовал в дом. Миновав сени, заставленные всяким барахлом, я вошел в горницу — если не ошибаюсь, кажется, так называется большая и единственная комната в деревенском доме. Жил Лесник по-спартански. В центре жилища стоял добротный дубовый стол без изысков и стулья той же породы. У стены возле русской печки раскорячилась продавленная кровать с металлической спинкой. Рядом шкаф с вечно полуоткрытой дверцей и книжные полки, на которых вместо книг стояли разнообразные радиоприемники всевозможных форм, размеров и возрастов. Из динамиков тех приемников одновременно раздавалось шипение, шорохи и выкрики то ли «монолитовцев», гоняющих сталкеров по Зоне, то ли сталкеров, готовящихся отстрелить некоторое количество «монолитовцев», — в общей какофонии разобрать что почём было нереально. — Коллекция, — кратко пояснил хозяин, перехватив мой удивленный взгляд. — Сейчас потише сделаю. «Потише» Лесник организовал при помощи единого пульта, лежащего на отдельной тумбочке, над которой, уныло свесив щупальца вниз, висела голова кровососа — на этот раз, похоже, настоящая. Меченый со Шрамом сидели по разные стороны стола. Первый сосредоточенно нарезал сало тонкими ломтиками, второй, откупорив флакон подозрительно мутной жидкости, разливал его содержимое по граненым стаканам. При этом наемник был задумчив как никогда, таким я его еще ни разу не видел. Интересно, какие мысли варятся сейчас в угловатом черепе, словно вырубленном из камня? Интуиция мне подсказывала, что причина тяжких дум Шрама сидела как раз напротив него. При этом Меченый был спокоен как Т-90: покончив с салом, он как ни в чем не бывало принялся за хлеб, работая быстро и четко с бесстрастностью шинковальной машины. — Ты вещички-то на веревку повесь, которая над печкой, быстрее просохнут, — посоветовал Лесник. — А после за стол садись. Выпьем, поедим, а потом разговор у нас будет сурьезный, господа сталкеры — Легенды Зоны. — Да уж, Легенды хоть куда, — невесело хмыкнул Шрам. — Еще б немного — и кранты нам как пить дать. — На все воля Зоны, — наставительно сказал Лесник, открывая банку соленых огурцов. — Была б вам судьба сегодня сгинуть — сгинули бы. Но, видать, не зря я еще в прошлый раз подметил, что Зона метку на тебе оставила. И до сих пор ты ей нужен. Как и все, кто здесь собрался сегодня по ее воле. — Угу, — кивнул Меченый. |
