Куратор вздохнул совсем по старчески. И видно было, что он уже давно привык к своему авторитету, а с Игорем у него вообще никогда проблем не возникало. А тут какая то строптивость у подполковника появилась, какие то претензии. Очевидно, сказалось расстройство из за неожиданного звонка.

– Этого знать тебе, Игорь, не положено.

– Группа Болотова?

– Откуда ты знаешь про группу Болотова?

– А вот на этот вопрос я не отвечу.

Старик, сглотнув от злости слюну, проглотил и это. Но сам факт такой прожорливости Игоря уже насторожил. Он понял, что сейчас он Службе необходим, и потому куратор так с ним нянчится. Если необходим, то дело там, на Урале, обстоит весьма серьезно. Настораживает и другой факт. «Выводят» туда работать не агента, который более обучен тонкостям политики и психологии человеческих отношений, умеет разложить по полочкам и профессионально классифицировать ситуацию, а его, офицера спецназа, боевика, диверсанта. Что это может значить? Во первых, это может значить, что там предстоит серьезная мясорубка, где простому агенту со всеми его интеллектуальными достоинствами просто делать нечего – покрошат и в окрошку положат. Во вторых, это может значить, что там требуются его личные связи, без которых Служба обойтись не может. Как, например, с Кордебалетом, который, оказывается, уже умер месяц назад. В третьих, самый неприятный вариант: зачем то Службе надо его подставить. Причем подставить так, чтобы он дров наломал, чтобы шум поднялся…

Старик поерзал в кресле, задумчиво поморщил и без того морщинистый, с сизыми прожилками нос, но сказать решился:

– Хорошо, ты и так, я вижу, много знаешь. Да, мы, слава богу, имеем теперь в своем распоряжении службу опытнейших компьютерщиков, которые отслеживают многие сети и МВД, и ФСБ. Информация черпается в основном оттуда. Да да да, пресловутая служба Болотова… Содержать компьютерных взломщиков гораздо дешевле, чем сеть информаторов по всей стране.

«Сказал! – мысленно констатировал подполковник почти обреченно. – А не имел права говорить. Говорят только тогда, когда знают, что человек этот уже не сможет проболтаться». Он понял, что ему, по всей видимости, уже подписали приговор. За что – это неважно. Скорее всего, вообще ни за что. Скорее всего, его просто приносят в жертву великому богу Политической Интриги, каких то высших и одновременно низменных интересов Службы.

– Конкретно, из какого источника получил информацию о Кордебалете и его матери Болотов? – Игорь не подал вида, будто начал что то подозревать. Разговор вел деловой и лаконичный, настраивая на такой же и куратора. – Этого я совсем не могу знать. У меня доступ только к конечным файлам центрального компьютера. Дальше я не ходок – не знаю пароль.

Согрин кивнул:

– Верю.

Старик в ответ только коротко стрельнул глазами из под бровей. Стрельнул чуть ли не затравленно, с обидой. Как то так получилось, что Игорь «сломал» опытного куратора и разговор их больше стал походить на допрос обвиняемого прокурором. И это тоже говорило само за себя. Его – точно! – «втаскивают» в неприятную историю, и очень нуждаются по какой то причине именно в нем. Если бы его «туда» просто готовили, то заменить на кого то можно было бы без проблем. Но другому там, по всей вероятности, делать нечего. Почему?

– Насколько точны данные о Кордебалете?

– Обычно они бывают точными.