Разрыдаться и убежать я не успела, потому что в зал ожидания вошла строгого вида женщина в юбочном костюме и туфлях без каблука, представившаяся одной из интервьюеров. Ее блестящие каштановые волосы были забраны в тугой хвост, на лице – почти никакого макияжа. Женщина, моя полная противоположность, сообщила, что коллегия готова меня принять. Я вдруг почувствовала себя куклой Барби, набивающейся в жены принцу Уильяму. Ничего не выйдет.

* * *

Собеседования проводились в переговорной на втором этаже, откуда открывался панорамный вид на реку Тайн. От пола и до потолка – стеллажи со старинными юридическими томами. Я села у края огромного стола.

Себастиан де Суза, королевский адвокат и председатель коллегии, был человеком загадочным и относительно известным (по крайней мере, в адвокатских кругах), а также очень уверенным в себе – он явно не сомневался в том, что большинство молодых и впечатлительных девушек поспешат скинуть трусики по первому его требованию. Де Суза откинулся на спинку стула, вертя пальцами ручку. Лет сорока пяти, в длинных темных волосах проглядывает седина. Может, дело в деньгах или власти, но этот кареглазый мужчина просто источает харизму, даже когда молчит.

Из остальных членов коллегии мне запомнился Сид Райдер. Если вам нравятся сексуальные мужчины постарше и в костюмах, то это к нему. Взъерошенные темно-русые волосы (светлеющие на кончиках) плясали вокруг его глаз, скользя по скулам при каждом повороте головы. До странности привлекательно, ведь Сид – отнюдь не двадатилетний юноша, ему уже за тридцать. Холодные голубые глаза и притягательные ямочки на щеках – Райдер выглядел очаровательным и одновременно противным. Пришлось собрать все мысли в кучу, чтобы не отвлекаться на него.

Групповое собеседование – настоящий кошмар. Главное правило: отвечая на вопросы, нужно смотреть на всех. Не успела я опуститься на стул, как каждый принялся что-то записывать.

Что они там могут писать, если я только что вошла?

– Аманда. В переводе с латыни «достойная любви», – промурчал де Суза, глядя прямо мне в глаза.

– Кажется, так и есть, да, – ответила я чуть ли не с придыханием. Боже, он хорош. И как у него это получается?

– Ну… посмотрим, – произнес он, не отводя взгляда.

Просто бог во плоти.

Вот тогда-то и вступил мистер Грубиян со своими дурацкими вопросами.

Затем его сменил мужчина с добрым лицом (Питер Лоусон), и обстановка полностью изменилась.

Он задает как раз те самые вопросы, которые и ожидаешь услышать на собеседовании по стажировке, что прибавляет шансов блеснуть знаниями (то есть ответить заученными и тщательно отрепетированными фразами, но перед этим как бы задуматься и сделать вид, что гениальный ответ пришел тебе в голову только что).

Первым идет самое важное: почему вы хотите стать барристером? Мой официальный ответ: люблю преодолевать трудности, интересуюсь правом и адвокатской деятельностью и так далее. Однако кое-что я скрываю – например, не рассказываю о том случае, когда в пятнадцать лет я попала в Суд короны, и там меня что-то зацепило. Помню, как чудесно выглядели барристеры в мантиях и париках, с каким уважением их слушали люди. Они сочетали в себе ум, знания и тягу к справедливости, а также талант к публичному выступлению. К концу слушания я решила, что именно этим и займусь. Никакая другая профессия мне не подошла бы.

Естественно, каждая деталь моей биографии служила препятствием на пути к желаемому. Девчонка с северо-востока Англии, забавный акцент, росла в муниципальном районе, ходила в государственную, а не в частную школу, первая в семье, кто поступил в университет. Беседы со специалистом по профориентации всегда проходили одинаково:

– Ну что, Аманда, чем займешься после школы? – спрашивали у меня.