– С тех пор как я стал служащим казначейства, – признался Бел-Тран, – я перестал спать. Пока Силкет в постели, я просматриваю документы для завтрашнего дня. Но иногда в желудке возникает как бы клубок боли, и я не могу двинуть ни рукой, ни ногой.

– Вы истощаете свою нервную систему.

– Работа в казначействе не оставляет времени для отдыха. Я принимаю ваши упреки, Нефрет, но могу упрекнуть вас в том же. Вы целый день бегаете по городу, не оставляя без внимания ни один вызов. А между тем вам следует быть в другом месте: во дворце не хватает врачей вашего уровня. Небамон окружил себя посредственностями, и теперь его некем заменить. Если он вытеснил вас из высшей врачебной элиты, то именно потому, что вы компетентный целитель.

– Вопрос о назначениях решает старший лекарь, и мы ничего не можем тут поделать – ни вы, ни я.

– Вы поставили на ноги визиря и других важных персон. Я собираю их свидетельства, которые намерен представить в дисциплинарную комиссию. И тогда даже самым упертым придется признать ваши достоинства.

– У меня нет никакого желания бороться за себя.

– Поскольку Пазаир – старший судья, он не может выступить в вашу защиту, так как рискует быть обвиненным в пристрастности. Но ко мне это не относится. И сражаться за вас буду я.

Фивы были взволнованы. Большой город на юге страны, хранитель древних традиций, соперничающий с Севером и враждебно воспринимающий экономические новации Мемфиса, полный энтузиазма и нетерпения, ждал, когда будет оглашено имя нового верховного жреца, который примет под свою руку более восьмидесяти тысяч чиновников, шестьдесят пять городов и деревень, миллион мужчин и женщин, так или иначе связанных с храмом, четыреста тысяч голов скота, четыреста пятьдесят виноградников и фруктовых садов, и девяносто судов. В обязанность фараона входило предоставить для церемонии культовые предметы, продовольствие, масло, фимиам, мазь, одеяния и дать земли, принадлежность которых будет обозначена с помощью больших стел, установленных по границам полей, в каждом углу; собрать пошлину с товаров и рыбной ловли должен будет верховный жрец. Понтифик Амона правил государством в государстве; поэтому фараон должен был назначить на этот пост человека, чья верность и желание прислушиваться к правителю не вызывали бы сомнений. В то же время фигура верховного жреца не должна быть блеклой, лишенной харизмы. Беранир полностью отвечал этим требованиям; его внезапное исчезновение поставило Рамсеса Великого в затруднительное положение. День посвящения в сан наступал, а выбор все еще не был сделан.

Пазаир и Сути решились на путешествие – отчасти из любопытства, отчасти по необходимости. Из беседы с верховным жрецом Мемфиса они выяснили, что ему ничего не известно о краже небесного железа. Судя по всему, драгоценный металл принадлежал одному из храмов на юге; и только верховный жрец Карнака сможет подсказать следователям серьезное направление поисков. Но что же это за человек – тот, к кому направлялся Пазаир?

Как старший судья, Пазаир был допущен на пристань вместе с Сути, которого он представил как своего помощника. В доке, расположенном между Нилом и храмом, стояли немногочисленные суда; благодаря нескольким рядам деревьев воздух здесь был свежий.

Двое друзей, сопровождаемые жрецом, прошли меж сфинксов с человеческими головами, взгляд которых обладал способностью останавливать непосвященных. Перед каждым из бдительных стражей был проложен оросительный желоб, наполнявший водой бассейн глубиной в полметра, где росли цветы. Таким образом, сакральный путь, ведущий из внешнего мира в храм, оказывался расцвеченным яркими красками.

Пазаир и Сути были допущены в первый большой двор, где совершавшие богослужение жрецы, с бритыми головами, одетые в льняные туники, украшали алтарь цветами.