Ласточка явно была настроена жить. Нефрет сделала для нее гнездо в коробке, выложив дно соломой и поместив подальше от кошек и прочих хищников. Есть ласточка по-прежнему не могла, и Нефрет лишь регулярно смачивала водой ее поврежденный клюв. Больная птица начала привыкать в присутствию молодой женщины.

Пазаир продолжал упрекать себя за глупое вмешательство.

– Почему ты не допросишь госпожу Нанефер еще раз, – поинтересовалась Нефрет. – Есть веские основания подозревать ее.

– Она заведует производством тканей, искусно владеет иглой, я это знаю. Но я не верю, что она могла хладнокровно убить Беранира. Да, она крикливая, самоуверенная, убежденная в своей значимости…

– А может, просто талантливая актриса?

– И потом она достаточно сильна, это надо признать.

– Убийца напал на Беранира сзади, разве не так?

– Так.

– Точность удара более важна, чем сила. И надо хорошо знать анатомию, чтобы ударить в нужное место.

– Лучше всех на роль подозреваемого подходит Небамон.

– Перед смертью он сказал правду: он не виновен в убийстве.

– Если я буду настаивать на том, чтобы госпожа Нанефер предстала перед судом, она будет все отрицать, и ее оправдают. У меня нет доказательств, одни только косвенные улики. Новые допросы тоже ничего не дадут. Она станет утверждать, что невиновна, пустит в ход свои связи, да еще пожалуется на незаконное преследование. Нужна дополнительная информация.

– Ты рассказал Кему о попытке отравления?

– Он охраняет меня днем и ночью. Они с его павианом спят по очереди.

– Не отказывайся от защиты.

– Иногда она мне мешает.

– Старший судья, ваши вкусы не должны вам мешать исполнять свой долг.

– Ты принимаешь меня за старого чинушу?

Она задумалась, на ее лице появилось выражение легкой тревоги.

– Этот вопрос требует более глубокого исследования. Мы займемся этим сегодня ночью, если…

Он обнял ее, поднял на руки и внес в дом.

– Этот старик будет любить тебя с такой страстью… Зачем же ждать до ночи?

Старший судья не выпускал из рук свою печать, все утро он возился с документами. Перед ним лежали папирусы о ходе сельскохозяйственных работ, о контроле за земельными налогами и о поставках продуктов. Пазаир читал, быстро вникая в суть дела. Последний документ его возмутил.

– На пять дней задержана доставка свежих фруктов?

– Именно так, – подтвердил писец.

– Это недопустимо. Я это не подпишу. Вы пробовали наложить на них штраф?

– Я отправил запрос своему коллеге в Фивы.

– Получили ответ?

– Пока нет.

– Почему?

– Их завалили такими запросами.

– Вот уже целая неделя, как продолжается это безобразие, и никто не поставил меня в известность.

Писец забормотал извинения.

– Есть более важные расследования…

– Более важные? Десятки селений рискуют остаться без свежих продуктов! Вам это кажется не очень важным потому, что с вашим питанием, видимо, все в порядке! – возмутился Пазаир, указывая на толстый живот чиновника.

Все более и более смущенный, тот положил стопку папирусов на циновку судьи.

– Поступили жалобы и на другие задержки, где речь тоже идет о продуктах питания. Пришла тревожная информация о том, что овощи из Среднего Египта поступят в казармы Мемфиса не раньше чем через десять дней.

Пазаир побледнел.

– Вы представляете себе возможные последствия? Быстро в доки!

Кем сам правил повозкой, которая прокатилась вдоль канала, параллельного Нилу, мимо складов и зернохранилищ, и остановилась у входа в доки для прибывающих судов.