– Что же такое здесь происходит? – полюбопытствовал Костя, приглядываясь к Сергию.

Тот усмехнулся:

– А вы здесь по какой надобности? То‑то. Человека убили в святой обители! Видано ли такое? И не просто убили… – Тут Сергий вздохнул и с печалью посмотрел на Костю:

– Вы один не вздумайте по монастырю ходить, особенно ночью. Не ровен час…

– Вы знаете, кто убил Никона? – перешел на шепот Костя.

Сергий покачал головой:

– Не знаю, но догадываюсь: приспешники того Антихриста, который здесь всем заправляет.

– Вы настоятеля имеете в виду? – насторожился Костя.

Монах вздохнул:

– Настоятель у нас святой человек, добр без меры, а теперь еще и стар, хвори разные его одолевают, трудно ему справляться с многочисленными обязанностями, вот Андрей и стал как бы за главного. А Никона убили, потому что он глазами и ушами настоятеля был, и теперь… – Монах вновь тяжко вздохнул. – Никто бы и не узнал об убийстве, Андрей бы придумал, как ото всех гибель Никона утаить, он на такие штуки мастер, но настоятель сам тело обнаружил и срочно велел в город человека отправить. А теперь Андрей будет всячески расследованию препятствовать и вполне способен на крайние меры.

– По‑вашему, Никона убил отец Андрей? Из карьеристских, так сказать, соображений? – растерялся Костя.

– Ничего подобного, – покачал головой монах. – Конечно, Никона они ненавидели, потому что мешал он им, но все много хуже. Боюсь, брата Никона принесли в жертву Вельзевулу.

Тут Костя загрустил, потому что решил: с головой у монаха проблемы. Если в отношении бога у Кости все было не совсем ясно, то в чертовщину он точно не верил, считая рассказы о сатане бабкиными сказками и глупостью, недостойной современного человека. Нравственность народа должна поддерживаться верой, но Вельзевул – это уж форменная чепуха. Монах, должно быть, обратив внимание на перемены в лице собеседника, покачал головой:

– Думаете, я из ума выжил? Я поначалу тоже думал, что братия предается греху болтливости и глупым фантазиям, когда вокруг шептались о нечестивцах, святое место оскверняющих. Однако недолго я так думал… А вот, к примеру, чем, по‑вашему, занят монах по имени Савл, которого вы в часовне застали?

– Пол моет, – настороженно ответил Костя. – Конечно, время не самое подходящее…

– Днем часовня была закрыта – настоятель распорядился и ключи с собой забрал. Но Андрей, должно быть, как‑то ключами обзавелся и послал Савла там все прибрать, чтобы вы чего‑нибудь этакое там не обнаружили.

– Так зачем же вы меня оттуда увели? – нахмурился Костя. – Надо было Савла расспросить как следует…

– Бесполезное занятие. Он слабоумен, да еще глух. Если и укажет на отца Андрея, тот от всего отопрется, скажет, мол, по скудоумию Савл не так его понял.

– Значит, Никона принесли в жертву там, в часовне? – с большим сомнением уточнил Костя.

Монах кивнул:

– Именно там они свои богопротивные собрания проводят.

Далее Костя услышал рассказ настолько же фантастический, насколько и правдоподобный. Явная фантастичность вроде бы не позволяла поверить в то, что подобное могло происходить в действительности, но некоторые факты, которые стали известны Косте, мешали ему раз и на всегда заключить, что Сергий спятил и выдает свои странные мечтания за реальность.

Все, по словам монаха, началось не далее как прошлым летом, когда в подвале, что рядом с часовней, обвалился свод. Сама часовня очень древняя, осталась от прежнего здания, новое возвели на старом фундаменте после пожара. Так вот, часовня эта предваряла покои, где находились захоронения мирских и духовных, особо послуживших богу и монастырю.