— Ни то ни другое. — Он осторожно улыбнулся в ответ. — Я размышляю, глядя на вас.

— О чем же? — Она нетерпеливо глянула на часики, губы нервно дернулись. — Только учтите: пока вы размышляете, мое рабочее время идет. И за ваши размышления за счет моего рабочего дня мне никто не заплатит.

— Вы ведь работаете в компании… — Воронов сделал вид, что припоминает, хотя знал наизусть название ее конторы и адрес. Он назвал компанию, но нарочно ошибся в должности: — Старшим менеджером по связям с общественностью?

— Нет, старшим менеджером по персоналу, — поправила она не без раздражения.

— И много у вас персонала?

— Семьдесят пять человек.

Она поправила волосы на затылке и недовольно поморщилась. За всеми этими страданиями она совсем себя забросила. Давно пора в парикмахерскую. Ее прическа требовала профессионального вмешательства каждые три недели.

— Как у вас складываются отношения в коллективе? — спросил Воронов.

Он догадался, что означают ее жест и недовольное подергивание губами. Правда, на его вкус, волосы чуть длиннее ей бы больше пошли. Более женственной стала бы, что ли, не такой воинственной.

Красивая же девочка, даже очень. Карие глаза, длинные ресницы, рот изящный — губы полные, правильной формы. Если, конечно, она в них ничего не накачала. Даже если и так, все в меру. Скулы высокие, шея длинная. То, что шло ниже, было тщательно задрапировано складками каких-то многослойных одеяний. Много ненужного, подумал он. Интересно, она всегда так одевалась или стала прятать тело после того случая?

— Нормальные отношения, — отрезала она. — Вы к чему это спрашиваете?

— К тому, что кому-то вы могли насолить и этот кто-то мог с вами это сделать.

От него не укрылось, как она дернулась и сжалась под своими накидками. Взгляд заметался по кабинету.

— Мне некому мстить, капитан, — выдавила она с трудом через пару минут. — Если вы об этом. И кажется, мы уже это обсуждали. Разве нет?

— Обсуждали, да. — Воронов откинулся на спинку добротного офисного кресла, выбитого у кладовщика Никитой Сизовым. — Мы много о чем говорили с вами за минувший месяц, Арина Сергеевна. Но вы так и не сказали мне правду.

— Да? — Она фальшиво изумилась, приподняла запущенные брови. — И какая же правда вас интересует, господин капитан?

— Меня интересует, кто это с вами сделал. И почему вы его покрываете.

— Потому что я ничего не помню! — Она уставилась на него.

В ее глазах ничего нельзя было прочесть. Ничего, кроме упрямства и настороженности.

— Вы обманываете. — Воронов медленно покачал головой. — Боитесь? Оправдываете? Жалеете мерзавца?

Арина отвернула голову к левому плечу, спрятала половину лица в высоком воротнике накидки. Посидела так, чуть раскачиваясь на стуле. Потом спросила:

— А почему вы меня обманываете, капитан?

— Не понял. В чем?

— Вы не говорите, почему вцепились в мой случай, хотя он совершенно не принадлежит к числу криминальных. Вы ведь начальник уголовного розыска!

— Всего два дня, — буркнул он.

— И что за интерес у вас ко мне? Может быть… Может, я вам нравлюсь как женщина? А вы стесняетесь спросить, что я делаю сегодня вечером? — Она распрямилась, высоко вскинула подбородок, глянула надменно.

И его задело.