|
Он мог бы развестись наконец и жениться на Ирке, Ирине Савенич, в которую влюбился еще прошлым летом и так и не вышел до сих пор из состояния нежного восторга. Жениться и жить с ней в ее квартире, покончив со скитаниями по чужим углам. Да, развестись он, конечно, мог, но вот жениться… Юре казалось, что в его нынешнем положении любая женитьба будет непременно рассматриваться как корыстный шаг с целью приобретения жилплощади. Ни за что на свете не хотел бы он, чтобы кто-нибудь, а тем более Ира, мог подумать, что он женится не на женщине, а на квартире. А поскольку собственное жилье у него не появится никогда, то и брачных перспектив их отношения не имели. Каменская регулярно вела с ним долгие беседы с целью прочистки мозгов, втолковывала, что нельзя ставить свои чувства в зависимость от общественного мнения, которое далеко не всегда бывает справедливым, что никто ничего плохого о Юре не подумает, и вообще, если ты любишь женщину и имеешь возможность на ней жениться, то нужно это сделать и не обращать внимания на то, кто и что будет по данному поводу говорить. Настя придумывала разные аргументы, пыталась выстроить в своих рассуждениях доступную Юриному характеру логику, но все было пока без толку. – Я женюсь на ней, только если она сама будет об этом просить, – упрямо твердил он. – А она не попросит, я ее знаю, – возражала Настя. – Она будет ждать, пока ты предложишь ей выйти за тебя замуж. – А я буду ждать, пока она сама попросит. Иначе я буду выглядеть как альфонс: бесперспективный и бездомный нищий мент позарился на красивую актрису с квартирой, машиной и гонорарами. Сдвинуть его с этих позиций Насте оказалось не под силу. Она даже подумывала о том, чтобы поговорить с Ириной, но что-то ее удерживало. Что-то в этом решении казалось ей неправильным, и она его так и не осуществила. В это утро он проснулся не от треска будильника, а от прикосновения Ириной руки, ласково дергающей его за волосы. – Юра, Юр, у тебя мобильник надрывается. Ну Юра же! Не открывая глаз, он выпростал из-под одеяла руку, в которую Ира тут же вложила надсадно звенящий аппарат. – Слушаю, Коротков. – Он постарался, чтобы голос звучал не совсем уж сонно. – Да не слушаешь ты ни хрена, а дрыхнешь. Серега Зарубин, он сегодня в составе группы, дежурящей по городу. И чего звонит с утра пораньше? Наверняка ничего хорошего. Юра приоткрыл один глаз и покосился на часы: половина седьмого. Уроды. Садисты. – Не завидуй начальнику, – проворчал он, – через три часа сдашь дежурство и тоже будешь дрыхнуть. – Это вряд ли. Мы тут место происшествия осматриваем. – Ну и? – Да все бы ничего, но убитая дамочка имеет фамилию Халипова. Юлия Халипова. Сечешь фишку? – Это которая «Уйти и не вернуться»? – Она самая, – подтвердил Зарубин. – А это точно она? Может, однофамилица? – Слушай, начальник, у нее, кроме документов, еще и лицо есть. – Тьфу ты господи! Теперь точно на нас повесят. – Вот и я о том же. Так что, может, тебе имеет смысл самому сразу подключиться, пока мы тут топчемся? Время хорошее, начальства никакого нет, все спят, так что все, что они могут испортить, пока еще можно спасти. – Говори адрес. Юра спустил ноги с дивана и потянулся за ручкой и бумагой. Под рукой не оказалось ничего, кроме инструкции по применению каких-то таблеток для похудания, которые постоянно принимала Ирина, исступленно пытаясь бороться с лишним весом. |
