– Как армия на такое пошла? – спросила она немного погодя.

– В Парламент внесли новый закон, который назвали Законом забвения. Прошлое забыто. Амнистия даруется всем, кто поднимал оружие против прежнего короля. За одним исключением. Все цареубийцы, как их прозвали, – те, кто принимал непосредственное участие в суде над Карлом Стюартом и в его казни, – обязаны сдаться и предстать перед судом. – Он взял жену за руку. – Вот тебе и вся история, проще некуда. Случилось это десять недель назад. Наш корабль первый принес в Бостон эти вести. Вот почему, едва мы сошли на берег, я отправился к губернатору.

– И сколько этих цареубийц с тобой приехало?

– Только двое.

– А остальные?

– Некоторые уже бежали в Голландию. Большинство залегло на дно в Англии. Иные собираются явиться с повинной в надежде на милосердие. Как раз когда мы отплывали, начали закрывать порты. Теперь им трудно будет улизнуть. – Он сжал ее пальцы, как если бы надеялся, что через его твердую хватку в нее вольется часть его силы и уверенности. – Они хорошие люди, Мэри. Нед доводился Кромвелю кузеном. Руководил кавалерией во время кампании против шотландцев. Уилл командовал пехотным полком. Им надо отсидеться в безопасном месте, пока страсти не улягутся. Бояться нечего. Никто не знает, что они здесь, кроме нас с тобой и губернатора.

– Полковник Уолли – кузен Кромвеля? Ах, Дэниел! – Она отдернула руку. – Страсти никогда не улягутся. Они обязательно придут за ними. Тут даже сомневаться не стоит.

Над головами у них перетаскивали на место новый предмет мебели. В ее воспаленном воображении это звучало так, будто беглецы уже строят баррикаду.

Ниже по течению реки рабочие закончили дневные труды. Оба берега опустели. Вода маняще поблескивала в лучах солнца. Нед, стоя на посту у окна, ощутил прилив удовлетворения. Ему нравилась семья Гукин. Нравилось это место. Америка – очень славная страна для них.

За спиной у него Уилл раскладывал на постели их арсенал: четыре фитильных пистолета, два мешочка с порохом, ящичек с пулями, два ножа, пара сабель. Со времени прихода в этот дом Гофф почти ничего не говорил.

– Брось это, Уилл. – Нед порылся в своей сумке, достал пару чистых рубашек и кинул одну ему. Последние четыре месяца они были неразлучны. Лицо зятя стало для Уолли открытой книгой, он с легкостью читал, что у него на уме. – Пойдем к реке. Нам не помешает смыть с себя соль.

Уилл поглядел на него с сомнением:

– А если нас увидят?

– Там нет никого. А если кто и увидит, то что? Двое мужчин купаются, только и всего.

– Не спросить ли нам сначала у Гукина?

– Он наш гостеприимный хозяин, а не тюремщик. Губернатор сказал, что здесь нам можно будет перемещаться свободно. – Нед сделал шаг вперед, положил Уиллу руки на плечи и слегка встряхнул его. – Ты снова увидишь жену и малышей, я в этом уверен. Мою милую Фрэнсис и внуков. Господь не допустит, чтобы злодеи восторжествовали надолго. Мы должны запастись терпением и верой.

Уилл кивнул:

– Ты прав. Прости меня.

– Хорошо.

Они вместе убрали оружие в сундук, который прикрыли одеялом, затем сошли вниз. Двери обеих спален, расположенных друг напротив друга на лестничной площадке, были закрыты.

Мэри, сидя на кровати, слушала, как скрипят под ногами гостей половицы.

– Что дальше, как думаешь? – шепотом спросила она.

Гукин покачал головой, не имея понятия.

Два офицера миновали гостиную, вышли через парадную дверь, затем через калитку и направились по склону к реке.

Прямо с борта «Благоразумной Мэри» Гукин повел их к дому губернатора Джона Эндикотта.