– Вы даже имя дали. Раньше так не делали, считалось плохой приметой. Я думаю, это было правильно, ведь он – не рожденное дитя, это эмбрион.

Маринку била дрожь. Трясущимися руками она схватила стакан и, глотая воду вместе со слезами, произнесла:

– Вы не понимаете, доктор. Этот ребенок для моего мужа был так важен. У нас не две, а три дочки, а он хотел сына.

Она вдруг вспомнила про свекровь:

– Я вас прошу, не говорите ничего моей свекрови.

– Об этом не беспокойтесь. Я дам вам направление в больницу, вам вызовут искусственные роды. Все будет хорошо. В нашей больнице делают полное обезболивание. Ну а свекрови скажете, что случился выкидыш. С кем не бывает?

Маринка все еще не верила в такой приговор. Она не понимала, почему так случилось. Порок сердца? Больное сердце – это «страх». Это ее страх отразился на ребенке.

Боже, что она скажет Сереже? Этого просто не может быть. Бог не должен допустить этого. Ведь Виктор – это Заратустра. Решено, что он родится. Ей и баба Алла об этом говорила, даже про его будущее рассказала.

Маринка была как во сне. Не попрощавшись с доктором, она вышла в коридор. Свекровь, увидев Маринку, испугалась.

– Что с тобой? Что сказал тебе этот противный врач? У тебя что – опять дочка!?

– Нет, успокойтесь, Лариса Федоровна, просто меня очень тошнит, мне плохо.

– Ну, это хорошо, – заулыбалась радостно свекровь, – меня всю беременность тошнило, значит, в нашу породу пошел. Хотя, – она с тревогой посмотрела на Маринку, – я давно хотела задать тебе вопрос: это правда от Сереженьки ребенок? А то чьи бы петушки не были, а цыплятки то все наши, – добавила она ехидно.

Это невозможно было вытерпеть. Сколько раз она сдерживала себя, чтобы не поругаться с этой женщиной! Ведь Сережа будет переживать, но сейчас нервы были на пределе. Стерпеть такое оскорбление она не могла, слова сами собой слетели с губ:

– Вы просто дура, Лариса Федоровна, – сказала и зашагала прочь.

Вот и со свекровью поругалась. В голове лихорадочно возникали вопросы, один за другим:

– Что теперь будет? Бедный Сережа, он так мечтал о сыне, и еще эта глупая ссора со свекровью. Странно, ведь Аллочка никогда не ошибается. Что же случилось? Почему изменилась ее судьба? Вот правильно говорят: беда не приходит в дом одна.

Еще одна мысль беспокоила Маринку. Конечно, по сравнению с тем, что случилось сейчас, это была не проблема, но все же….

Больше всего внимания в их семье требовала к себе Дашенька. Маринка очень переживала за эту девочку. Она видела, как та страдает. Психиатр, который регулярно ее навещал, практически ничего не мог сделать.

Девочка часто уходила в себя: она подолгу молчала, на лице при этом было написано такое страдание, что у Маринки сердце обливалось кровью. А Машка постоянно ревновала Дашу.

Раньше Маринка старалась не выделять никого из детей, поэтому они всегда жили мирно. Но сейчас Дашеньке требовалось повышенное внимание. Маринка и Сережа старались окружить девочку любовью, и в семье начались ссоры между детьми.

Несмотря на то, что теперь они жили в большом просторном доме, и у каждой девочки была своя комната, дети постоянно выясняли отношения. Настя в этом не участвовала и просила Маринку не обращать на это внимание. Но Маринке казалось, что Маша сильнее Даши, поэтому ей приходилось постоянно вставать на сторону слабого. Она слышала, как Машка орала:

– Это моя мама, это мой дом! Ты вообще здесь никто, чтоб ты сдохла, как твоя мама!

Маринку очень расстраивали слова дочери. Она понимала, что Машка еще маленькая, но все равно очень огорчалась, когда слышала это.