Плечи Савы сгорбились, и он понуро опустил взгляд.

– Придется делать фильтры, – выдавил он. – Как минимум из песка, мха и гравия. Для этого нужно соорудить треногу. Нужны тряпки, куда насыпать все это…

– Все, заткнись, – устало сказал Зажим. – Достал уже. Ученый-копченый, бляха-муха.

Сава умолк. Поискав глазами, он присел на корточки и кряхтя выковырял из земли крупный камень. Найдя еще поменьше, он ударил по нему тем, что побольше.

– Совсем сбрендил, – сказал Ходжа, скептически наблюдая за мужчиной. – Ты что, думаешь, что вода из камня потечет?!

Зажим хмыкнул:

– Не-а. Он стрелы будет делать, как бибизяны первобытные.

Все это время Нос сидел, прижавшись спиной к облепленному мхом пню, безучастно наблюдая за происходящим. На худом небритом лице застыло каменное выражение, а его глаза полусонно щурились, лишь изредка вспыхивающие в них крохотные искорки свидетельствовали о том, что заключенный внимательно следит за всем, что творится вокруг, ничего не упуская из виду.

Где-то вдали раздалась дробная трель дятла.

Ходжа оживился, повернув голову на звук.

– Интересно, он свою бабу так же трахает, как клювом букашек долбит? – осведомился он, почесав подмышку. – Прикидываю, сколько раз он кончить может за минуту!

Зажим посмотрел на уголовника как на умалишенного.

– Мне бы твои проблемы, Ходжа, – обронил он. – Ладно. Пора двигать.

– Парни, постойте, – послышался голос Савы.

Зэки обернулись.

Сава, отколов от маленького камня кусок треугольной формы, встал у молодой березы. Приставив осколок к стволу дерева, он, словно молотком, ударил по нему плоской стороной крупного камня, ловко вгоняя острие под кору.

Ходжа и Зажим переглянулись.

– Березовый сок хотя бы очищать не нужно, – вытирая пот со лба, произнес Сава.

Уголовники приблизились к дереву. Из надреза выглянула прозрачная капля. Повисев секунду на осколке камня, она, блеснув на солнце, сорвалась в траву.

Зажим мгновенно приник к березе, жадно раскрыв рот.

– Ешь вода и пей вода, – засмеялся Ходжа. – И срать не будешь никогда! Оказывается, не такой уж ты и валенок, Сава!

Толстый зэк смутился.

– Конечно, самый лучший сок ранней весной, – словно извиняясь, сказал он. – Но… что есть, то есть.

Таким же способом Сава сделал еще одну насечку с другой стороны ствола. Зэк успел лишь присесть перед драгоценным источником влаги, как неожиданно откуда-то издалека донесся мерный шум. И доносился он с воздуха.

Сава застыл на месте. Не прошло и секунды, как его мозг, словно принтер, выкатил лист с одним-единственным словом: «вертолет». Он с надеждой задрал голову.

Шум приближался, уже слышались характерные звуки работающих лопастей винтокрылой машины.

«Плюх-плю-плюх!..»

Зажим, посерев от страха, прижался к березе.

– Тихо, – прохрипел он. – Всем молчать! Глотку перегрызу, если что!!

Ходжа вытер грязной рукой губы, поблескивающие от березового сока.

Вертолет постепенно удалялся, и вскоре все стихло.

– Все, привал окончен, – хмуро проговорил Зажим. – Подъем – и вперед.

Сава с сожалением взглянул на сочившийся из надреза сок – он даже не успел утолить жажду. Обмакнул подушечку толстого пальца в прозрачную дорожку, лизнул. С губ сорвался вздох.

– Шевелись, – бросил Зажим, толкнув его в плечо. Сава вжал голову в плечи и безропотно поднялся на ноги.

Никто из них не заметил, как Нос ухмыльнулся, обнажая обломки почерневших зубов.