— Что ж, Саррак, теперь мы можем начать. Я загляну в твой рассудок — уничтожив его в процессе, но тут уж ничего не поделаешь. Видишь ли, я слыхала, что ты знаешь кое-что про Орбака, который однажды правил твоим городом. Касательно того, кто он на самом деле. Человек, которого я разыскиваю, по имени Мэншун.

Мэншун застыл от изумления. А это ещё что?

Саррак издал что-то похожее на всхлип, когда его настигло заклинание. Когда женщина погрузилась в его разум, магия, что сжигала волшебнику мозги, похоже, освободила его от паралича, но для бегства было слишком поздно: конечности мага конвульсивно изгибались и дёргались из стороны в сторону. Волшебник совсем потерял контроль над своим телом.

Шатаясь, он снова показался в поле зрения Айронхэнда, споткнувшись о тело Харкулдрагона и рухнув на пол, где продолжил биться в конвульсиях. Глаза выкатились из орбит, пот пропитал его кожу… которая стала мертвенно-бледной.

— Пожалуйста, — прохрипел он.

Мэншун сделал десять-двенадцать вздохов, прежде чем волшебник заговорил снова.

— Пожалуйста… пожалуйста прекрати.

— Прости, Саррак, но я должна знать всё, что у тебя в голове, а не только то, что ты захочешь мне рассказать. Можешь говорить, если это принесёт тебе облегчение. Это упрощает мне задачу.

— Нет! — воскликнул Саррак в слабой попытке сопротивления. — Нет.

Он снова смолк, издавая только стоны, пока его глаза не начали темнеть.

Мэншун уже видел, как такое происходит с глазами волшебников, когда следил за пытками тэянцев: конец Саррака был блзок.

— Мэншун, — неожиданно промямлил обречённый маг. Пот тек по нему ручьями, глаза превратились в две тёмные пропасти. — Ты живёшь, чтобы убить его. Ты пылаешь желанием его убить. Это Мэншун из легенд? Почему ты так его ненавидишь?

— Пытаешься купить себе время и небольшое облегчение от боли, — раздался спокойный ответ, — но я скажу тебе, Саррак из Западных Врат. Лишь одного человека я ненавижу сильнее Мэншуна — если он и в самом деле человек или когда-то был таковым. Эльминстера, Мудреца из Долины Теней.

— Почему… почему так?

— Я была любовницей и ученицей Мэншуна. Как и моя мать. И двое моих сестёр. Ох, он был восхитительным зверем; когда он смотрел в твои глаза, ты готова была ради него на всё.

Госпожа призраков сделала шаг к волшебнику на полу.

— Он приказал им напасть на Эльминстера и прикончить его, и в битве со Старым Магом — Мэншун ради развлечения наблюдал за ней издалека, не оказывая им никакой помощи — Эльминстер убил моих родных. Я была самой молодой, любимицей Мэншуна. Меня он придержал. Думаю, он знал, что посылает их на смерть.

Женщина сделала ещё шаг вперёд, её голос стал чуть громче.

— Я была в ярости, и в своей скорби обратилась против Мэншуна, не в силах поверить, что он ничего для них не сделал. Он оставил мне это.

Она распахнула свою тёмную курточку.

Между обнажившихся белых грудей торчал окровавленный кончик кинжала.

Такая рана должна была стать смертельной. Кровь казалась свежей и влажной.

— Он оставил меня умирать, не зная о проклятии, которое сохранило мне жизнь. Это проклятие ранее наложил на меня Эльминстер, чтобы уберечь от «убийственной жестокости» Мэншуна, как он мне сказал — хотя на самом деле хотел обзавестись шпионом, которого владыка Зентарима не сможет убить; чтобы, когда Мэншун наконец падёт, Эльминстер мог разграбить мой разум и узнать обо всех деяниях, сокровищах и секретах своего врага.

Её голос превратился в свирепый рык.

— Он использовал меня. Оба меня использовали. Оба умрут!

Госпожа призраков сделала быстрый, сложный жест — и голова Саррака взорвалась, как гнилой фрукт.