— Вы оказываете мне честь, государь. Я всего лишь «высочество» и не более того. Я никогда не правила, как королева — только как регент.

Форил махнул поросшей седыми волосами рукой.

— Любой, кто защищал Драконий Трон и королевство, когда мог захватить оба, для меня — всё равно что настоящий монарх. Ваше величество.

Фентабль поперхнулся.

Король повернулся к нему и строго произнёс:

— Это моё решение, преданный сенешаль, и моё суждение. Эта принцесса знала, о какой ноше речь, и приняла её, отказавшись от награды. Она служила королевству верой и правдой, и многие наши дворяне при ней стали куда преданней Короне, чем когда-либо прежде. Так что не смейте проявлять к ней неуважение — в моём присутствии или у меня за спиной. О, и кстати, сейчас самое время вам и вашим товарищам-царедворцам — не говоря уже о прочих в королевстве — перестать принимать мою привычную сдержанность и вежливость за слабость и малодушие.

— Хорошо сказано, — пробормотали в унисон Айронхорн и Алусейр, и король удивил всех в комнате, всего на секунду покраснев и ухмыльнувшись мальчишеской улыбкой в ответ.

Затем он повернулся к Глатре и вежливо сказал:

— Госпожа Глатра, я приказываю взять боевого мага Рорскрина Мрелдрейка под стражу и допросить с применением заклинаний, вмешательства жрецов и других средств, за исключением выжимки мыслей. Обыщите его покои во дворце. И незамедлительно отправьте сборщиков податей для обыска любой собственности, которой он может владеть в Сюзейле и окрестностях города. Если мы зря его обвинили, я принесу свои извинения.

Форил мрачно оглянулся на Алусейр и добавил:

— Но очень в этом сомневаюсь.

Фентабль, покрасневший и поникший после королевской отповеди, находился позади Форила Обарскира, скрытый его телом от остальных присутствующих в комнате. И хорошо для него, потому что никто не увидел, как он напрягся, его лицо изменилось, а глаза вспыхнули на миг огнём — крайне необычно для Фентабля или, если уж на то пошло, для любого младшего сенешаля любого высокородого дома.

Мгновение спустя Фентабль снова надел свою привычную робкую, почти ничего не выражающую личину, но разум позади этих задумчивых глаз оказался переполнен, поскольку собственное сознание Фентабля сжалось под холодным грузом воли Мэншуна. Мэшун, пребывая не в лучшем расположении духа после завоевания разума лорда Яссура Драгонвуда, торопливо вернулся в разум сенешаля, как раз вовремя, чтобы услышать, как Мрелдрейка обвиняют в предательстве.

Мэншун заставил Фентабля отвернуться и закрыть ладонью глаза, чтобы скрыть любую гримасу или искру во взгляде, которые могли бы выдать перемены в его сознании. Он должен был немедленно попасть к Мрелдрейку.

— Предатели, повсюду предатели, — сардонически произнёс он, и эти слова следом пробормотал сенешаль.

Прозвучавшая фраза заставила всех присутствующих мрачно кивнуть, за исключением госпожи церемоний Джалессы Виндстоун, которая только начала приходить в себя.

Эта мысль была для всех не нова.

* * *

Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк только встал со стульчака в своём любимом дворцовом туалете, расправил одежду, проинспектировал содержимое своего носа опытным пальцем и направился к дверям, когда Мэншун тёмной молнией ворвался в его разум.

Мрелдрейк застыл, его пальцы замерли у дверной ручки, недостаточно близко, чтобы сомкнуться на ней, а затем в спешке вылетел за дверь.

Ему нужно было попасть на верхний этаж дворца, спуститься по дальней лестнице в самый восточный тоннель, что связывал дворец с разросшейся тушей королевского двора, пересечь этот проход, подняться из верхнего погреба двора в определённую ничем не примечательную кладовую в восточном углу нижнего этажа двора, и пройти сквозь спрятанный там портал.