— Будь ты проклят, волшебник, — прошептал он беззучно, опомнившись как раз вовремя, чтобы не предупредить стражника — и всех незримых товарищей дракона; они никогда не охраняли ворота в одиночку — что в этом замешан маг.

— Полагаю, дворец всё ещё открыт для тех, кто объявляет о своём запоздалом прибытии на Совет? — спросил он громче.

— Нет, господин, — раздался из мрака твёрдый ответ. — Были… неприятности. Совет отложили до утра, и прямо сейчас дворец и двор накрепко заперты и находятся под максимальной охраной. На вашем месте я бы убрался подальше отсюда до тех пор, пока утром не протрубят трижды. Если до тех пор вы или ещё кто попытается попасть внутрь, у нас есть приказ помешатьэтому. С применением силы.

— Ах. Понятно. Благодарю, верный меч.

— Доброго вам вечера, лорд, — раздался дружеский ответ.

Арклет вздохнул и снова потянул Шторм за локоть. В этот раз они с Амарун охотно вернулись с ним на улицу.

— У вас в имении найдётся тёплая вода для ванны, я надеюсь? — спросила среброволосая арфистка.

— Найдётся, — коротко ответил Арклет, быстрым шагом направившись вниз по Променаду к ярко освещённому участку, где улица огибала королевский двор. — И пока вы будете плескаться, леди Иммердаск, я хотел бы обменяться парой слов с Эльминстером.

— Ты что, копишь их, парень? — пробормотала Рун голосом Эльминтера. — Сейчас тебе их разве не хватает? Я что-то не заметил за тобой нехватки слов!

* * *

Телохранитель убитого лорда к полудню следующего дня мог оказаться преследуемым в Сюзейле человеком — или оказаться слишком незначительным для того, чтобы обратить на себя внимание местных законников, если Совет пройдёт так, как ожидалось. Мэншун не стал рисковать. Буррат взобрался на высокое здание рядом с лавкой алхимика и предпринял опасный прыжок на крышу Сронтера, приземлившись так, что застучали зубы и затряслась крыша, а измотанный Сонтер вскочил с постели. Избавив Буррата от необходимости расталкивать хозяина.

Мэншун приказал алхимику дать Буррату выпить нечто, что заставит телохранителя уснуть и надолго задержит здесь, а затем приказал настрадавшемуся Сронтеру уступить Буррату собственную кровать.

Сронтер слишком устал и валился с ног, чтобы спорить. Он заснул в соседней комнате, достав одеяло из редко открываемого сундука.

Мэншун так его и оставил, вселившись в одного из пяти созерцателей и вылетев в ночь. Оставались дюжины мелочей, о которых по-прежнему требовалось позаботиться, чтобы Совет обернулся сокрушительным успехом — или не менее сокрушительной неудачей для тех, кому по нраву были нынешние порядки и стабильность Кормира.

— Эти королевства, — произнёс он, заставив созерцателя издать шипящее гудение, — принадлежат тем, кто готов подчинить их своей воле. До тех пор, пока я не уничтожу всех, кто дерзает совершить подобное, разумеется.

* * *

Арклет прочно закрыл дверь. Лица слуг, которые наносили воды из кухонных котлов, старательно ничего не выражали. Он позволил им думать, что пожелают, о том, что младший лорд Делькасл делит лучшую ванную с танцовщицей и незнакомой среброволосой женщиной.

Шторм нырнула в большую ванну из розового мрамора, которую предпочитала его мать, ещё прежде чем Арклет успел обернуться и предложить ей халат. Он неожиданно оказался перед торопливо раздевшейся Рун, которая тут же уселась на край ванны и сказала ему голосом Эльминстера:

— Ты знаешь, что этот Совет обернётся кровопролитием и гражданской войной, не так ли? Форила убьют прямо на месте, если Тимора не улыбнётся нам и мы не будем бороться изо всех сил?

— Неужели? — огрызнулся Арклет.