|
Он пролежал достаточный срок, чтобы впечатляюще распухнуть. Несчастный вскрыл себе вены. Потом следствие установило: из жизни мужик ушел на почве неразделенной любви и осточертевшего одиночества. Открыл кран с горячей водой, бруском заточил до остроты бритвенного лезвия обычный кухонный нож и исполосовал руки.
Самоубийца неплохо знал историю. Полки в квартире были заставлены книгами о деяниях древних греков и римлян. Он избрал способ самоумерщвления римских патрициев, прогневавших императора и решивших не дожидаться казни. Горячая вода делала уход практически безболезненным. Однако она ускоряла и процесс разложения тела. Начальник отдела, пославший Баранова, выслушав по телефону рапорт, приказал достать тело, хотя эту процедуру обычно выполняли санитары «Скорой помощи». Он ломал в Марке психологический барьер, заложенный природой страх перед мертвой плотью. Погрузив руки в зловонную жижу, Баранов соприкоснулся с покойником, его пальцы ощупывали тело, ставшее мягким, точно гриб-гнилушка. Мертвец колыхался в воде, словно удивляясь, какого дьявола надо живым от него. Схватив самоубийцу за волосы, Баранов потянул его на себя. Скальп чулком сполз с головы мертвеца, мохнатым мешком повиснув в трясущихся руках юного следователя. Так и застали Баранова приехавшие санитары: столбом стоявшим в ванной комнате, тупо рассматривающим оголенный череп мертвеца. – Отдай добычу, Чингачгук – Большой Змей! – отнял скальп привыкший ко всему санитар и сунул под нос следователю ватку, смоченную нашатырем… Прозвище индейского вождя накрепко приклеилось к Марку Игнатьевичу, но происхождение прозвища помнили только старожилы управления. Молодежь считала: Баранов получил кличку за свирепость и хитрость – две главные черты характера старшего следователя. С тех пор много воды утекло. Марк Игнатьевич заматерел. На трупы смотрел холодным взглядом профессионального сыщика, при необходимости мог даже голыми руками повернуть мертвеца, пусть даже превращенного в мясной фарш. Брезгливость мешала работе, была непозволительной роскошью, и Баранов от нее отказался. Он был волевым человеком, считая, что незаслуженно обделен наградами, чинами и прочими почестями. Злость Марк Игнатьевич срывал на подследственных, обожая вывернуть до хруста руку какому-нибудь пьянчужке, проходившему по «бытовухе». Поэтому же лично выезжал на задержания, снимая стресс неудовлетворенности безрассудным риском. Он мог броситься врукопашную, предводительствуя командой омоновцев, подняться в полный рост из укрытия, зная, ч Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
