Я помнила осмотр Хэдина. Он не касался меня руками, а лишь водил ими вдоль тела на небольшом расстоянии. И Джиоллэйдх сделал то же самое. Только вот его присутствие…

От него пахло медом и свежескошенной травой. Запах этот окутал меня теплым густым облаком. В глазах фейри стояло вечное лето, а рыжие волосы напоминали расплавленное золото. Они сверкали и заставляли смотреть снова и снова.

Я шарахнулась в сторону и почти сразу оказалась в руках Хэдина.

— Никаких Чар! — рявкнул тот, придерживая меня. Перед глазами все еще вспыхивали яркие волосы и блестела зелень глаз. Я потрясла головой и поинтересовалась:

— Что это было?

— Прости, — проговорил Джиоллэйдх, — Это привычка. А так да, забавная девочка.

Он подмигнул мне и уже чуть тише проговорил более интимно:

— Полна сюрпризов, я бы сказал.

— Избавляйся от Благих привычек, — приказал Хэдин, — У нас Чары не в почете. Тени их не любят.

— Я исправлюсь. И зайду к тебе в лабораторию, Хэдин.

— Не советую.

— Почему? — удивился Джиоллэйдх, — Или ты там прячешь что-то запрещенное?

— Лаборатория — мой дом. Не люблю, когда туда являются незваные гости. Тем более сомневаюсь, что Доран оставит тебя при дворце.

— Он велел отправляться в подземелье Тьмы. Говорит, как раз место, где всю мою Благую дурь выбьет напрочь. Лечить после пыток.

— Король у нас юморист, — без улыбки ответил Хэдин. — Добро пожаловать в Руадх.

И увел меня за собой по коридору, где свет едва заметно пульсировал в такт дыханию. В зеркально-черном полу отражались наши фигуры и идущих навстречу фейри. Сегодня на меня почти не обращали внимания, что не могло не радовать.

— Что за Чары?

— Иллюзии, — ответил Хэдин, кивая проходившему мимо фейри с торчащими белыми волосами. — Мы все владеем ими, но Благие возвели Чары в культ. На нас Чары действуют плохо, мы можем видеть сквозь них, а вот человек принимает иллюзии за чистую монету. Кстати, из-за Чар многие легенды гласят, что все фейри неземной красоты. Благие маскируют Чарами свои недостатки.

— А почему вы так не делаете? А Неблагие?

— Неблагие считают, что скрывать Чарами недостатки — это слабость, а нам просто плевать. Тем более Тени довольно нервно реагируют на Чары.

— Почему?

— Не знаю, Рори. И вряд ли кто знает. Тени — прямое создание Хаоса, и их мотивы нам неизвестны. Мы лишь знаем, что Дорану удалось как-то с ними заключить союз. И пока он — наш Король, Руадх под защитой Теней, а Дикая Охота может вершить суд.

— А он предусмотрительный.

В лаборатории я опять чуть не запнулась. Доран сдержал слово: дизельный генератор стоял на полу. А рядом с ним канистры с топливом и маслом.

А дальше началось веселье. Во-первых, Хэдин позвал хогманов, при виде которых я едва не села на пол, так как они напоминали гномов, описываемых в книгах. Правда, очень злых гномов. Ростом где-то метр тридцать, огромные клыки, торчащие из-под нижней губы, и маленькие глазки, напоминающие крысиные. Разговаривали хогманы гулкими голосами, мало и только по делу. Плюс от них нестерпимо пахло чем-то протухшим. Уже потом Хэдин пояснил, что хогманы предпочитают питаться сырым мясом. Якобы это повышает их энергию и магическую силу. К счастью, они любили не человечину, а каких-то местных тварей, которые жили неподалеку от Руадха.