Шон лыбился во весь рот, прислонясь к дверному косяку, но пистолет не опускал.

Коннор медленно поднялся, лицо покраснело, губы сжались в ниточку. Он открыл заднюю дверь, и Бриджит следом за ним вышла из дома. Он шагал, не глядя на жену, прямо к веревке.

Ей трудно было решиться. Теперь, когда момент настал, оказалось, что исполнять задуманное отчаянно трудно.

— Оставь, — произнесла она, когда муж стал снимать прищепки с первого полотнища.

— Что, черт побери, тебе еще нужно? — отрывисто бросил он.

Бриджит приступила к нему, заставив зайти за вздувшуюся простыню, и он левой рукой ухватил ее за край.

— Коннор, они нас не выпустят. Дермет не может себе этого позволить. И как только он поймет, что ты не сдашься, а понять он может в любой момент, он нас пристрелит. Выбора у него нет. Он снова переберется через границу в Южную Ирландию и, во всяком случае, уйдет далеко еще до того, как кто-то узнает, что случилось с нами.

— Его отыщут и затравят, как крысу, — презрительно фыркнул Коннор.

— Как? Кто жив останется, чтобы сказать, что убийца он?

Ужас положения наконец-то дошел до Коннора. Она поняла это по пустоте его взгляда.

Из дома донесся крик. Откуда точно, Бриджит сказать не могла, поскольку за простынями не разглядеть, но кричал Шон. Времени на сомнения не осталось.

— Нам надо бежать! Сейчас, пока есть возможность, — убеждала она.

Не бежит ли Шон за ними? Как там Пэдди на холме? Если он все еще ищет несуществующий лук, то должен находиться за небольшим возвышением, скрытый из виду. Почему ни один из оставшихся не отправился на его поиски? Конечно, после того, как они его предали, доверять ему они не могут, так ведь? Им что, мало потерять его из виду, раз они по эту сторону границы?

Тут она опять услышала голос Шона. Тот резко и сердито выкрикивал имя Пэдди.

— Ты намерена так поступить? — допытывался Коннор. — Повернуться и бежать, оставив Лайама и Рози Дермету на растерзание, когда тот обнаружит наш побег? А ведь это ты говорила, что понимаешь Рози, когда она ставит ребенка превыше дела, жертвует своей нравственностью ради спасения дитя! Ты мне отвратительна, Бриджит. Мне казалось, что я знаю тебя и ты выше этого. Ты предала не только меня, но и все, во что, по твоим словам, верила, все, чем ты была.

— Хватит стоять и разглагольствовать! — Бриджит сама удивилась смелости. — Беги! Пока время есть. Ради дела, если не ради себя самого!

Со стороны холма донесся яростный крик, следом за ним другой. Они оба обернулись на крик, но разглядеть ничего не смогли. Потом послышался вопль, выстрел — и снова тишина.

Задняя дверь распахнулась, и на миг она увидела, как в нее ломится Дермет.

— Беги! — истошно крикнула она Коннору. Потом, на тот случай, что Дермет ее не расслышал, крикнула еще раз.

На этот раз Коннор послушался. По крайней мере они выманили одного из дома, а внутри выстрелов не было. Поравнявшись с мужем, Бриджит схватила его за руку, и они, прыгая через водоросли, побежали в глубь пляжа, к слегка возвышающимся дюнам, где можно было хоть как-то укрыться.

Они бежали по пляжу возле линии прибоя, где влажный песок был твердым и плотным, когда прозвучал выстрел. Коннор споткнулся и полетел вперед, хватаясь рукой за алое пятно, расплывающееся у него по груди и плечу. По инерции упав со всего маху на землю, он перевернулся раз, другой, потом неподвижно вытянулся.

Бриджит резко остановилась и повернула назад. Дермет стоял на сыпучем песке по линии водорослей, все еще твердо сжимая пистолет. В любой момент он мог снова спустить курок, стоило лишь кулак покрепче сжать.